В свете ночного ужаса белой саблей сверкнули собачьи зубы. Колобок внезапно захлебнулся своим криком. Он почувствовал, как инородное тело пронзило его плоть. От страха Колобок зачерствел. Однако это не остановило голодную тварь. Лишь когда Колобок был окроплён доброй порцией собственной крови с характерным уксусным запахом, она отпряла. Колобок лежал, глядя мутными глазами в тёмное небо. Его первое свидание с жизнью было неудачным. Колобок закрыл глаза и увидел яркий свет, доносящийся откуда-то сверху. Он услышал пенье ангелов. «Последнее слово техники», — подумал Колобок, наслаждаясь стереомелодией в системе DOLBY. Вдруг один из ангелов подлетел к нему и отчётливо сказал: «Разряд. Ещё разряд».
Колобок пришёл в себя. Вокруг суетились люди в белых халатах. «Необходимо сделать сорок уколов от бешенства в живот, — сказал врач, — только где он у него?». Молодая медсестра склонилась над Колобком, пытаясь уколоть ему снотворное. Почувствовав боль от проникающей в него иголки, Колобок рванулся из последних сил к слегка приоткрытой двери. В этом мире он больше никому не доверял. Колобок пронёсся по коридору, как новенький ротейро — бешенство давало о себе знать. Пробежав в беспамятстве по коридорам, Колобок очутился на ночной улице. В тусклом свете уличного фонаря он заметил на себе бирку о поступлении в больницу, где в графе «имя» было указано Б… Б… Х… Б…. Колобок смог различить лишь заглавные буквы, поскольку изображение плыло перед глазами. Колобок вдруг вновь почувствовал, как ноют режущиеся зубы, да и Бэ-Бэ-Хэ-Бэ никак не выходило из головы.
Обозлённый на весь мир в целом и собак с людьми в белых халатах в частности ББХБ катился по грязным улицам захолустного райцентра. В голову ему приходили зловещие идеи создания банды и мирового господства. Вдруг откуда-то из-за угла появилась старая раздолбанная колымага, из распахнутых окон которой плевками из динамика китайского магнитофона доносилось: «Кто ты? Кто ты? Кто ты?». «Yo», — подумал Колобок и хотел было исполнить пару элементов в стиле брейк-данс, но фундаментальность философского вопроса поразила его до глубины души. «Кто я? — подумал ББХБ, — что я сделал в свои годы для хип-хопа — вторично». Что же значит ББХБ? И вдруг на Колобка снизошло откровение — ББХБ ничто иное, как бешенная бойцовская хлебобулка.
«ВНИМАНИЕ. РОЗЫСК!» — бросилось в глаза. ББХБ подкатился поближе к кричащей надписи. Разыскивается опасный преступник по кличке Мойдодыр. «Такие люди нам нужны», — подумал ББХБ. Но на таких сложно выйти. Скорее всего, они сами выйдут на тебя, если посчитают необходимым. В таких случаях нужно сделать что-нибудь безбашенно-отвязное или капитально-отмороженное. Но коварный план всемирного порабощения никак не приходил в голову юному шизоидному гению с экстремистскими наклонностями.
В три часа дня из деревни Полуночное Гнездилово выехал красный «Запорожец». Он двигался по разбитому, давно не ремонтированному шоссе в направлении райцентра N. Крыша у «Запорожца» отсутствовала, ибо народный очумелец Панкрат, тракторист по призванию, онанист от Бога, превратил своего четырехколесного товарища в кабриолет. Спидометр неизменно показывал цифру «30». По правую руку от Панкрата сидела его сестра Зося Мудакова (фамилия изменена в лучшую сторону), доярка-ударница из колхоза «Лингам Ильича». Странники имели твердое намерение прибыть в N к вечеру, а утром следующего дня посетить тамошний рынок. Панкрат давно откладывал деньги на спортивные штаны и кеды, Зося лелеяла мечту о китайской зубной помаде и тенях для ушей. Оба пребывали в хорошем настроении и вели неприхотливый диалог:
— Ходила вчера в клуб? — Спросил Панкрат, закуривая. Непередаваемый аромат «примы» сносило ветром.
— Угу, — буркнула Зося, опохмеляясь «Речицким».
— Дятликовские прикатили, — продолжил Панкрат. — Ну, мы их и…того. Никодиму носяру расквасили. Прикинь?
— Это тому, что с Катькой Евтуховой?
— Ну.
— Правильно.
Деревня Дятлик располагалась в шести километрах к югу от Гнездилова, и между двумя населенными пунктами шла извечная, непримиримая вражда. Чаще всего она выражалась в драках под стенами клуба. Своего культурного центра Дятлик не имел — старое здание обветшало, потолок провалился, окна заросли мхом. Это служило поводом для насмешек со стороны Панкрата и его соратников.
