— Мне, несчастный! Мне — поступать против совести?!
— Но ведь вы сотворите доброе дело, господин аббат, и Господь вас простит.
— Ни за что! Ни за что!
— А потом, кто знает? Вдруг экзаменаторы обойдутся со мной так же снисходительно, как с моим молочным братом Себастьеном Жильбером, в прошлом году получившим стипендию в Париже. А уж он-то, слава Создателю, грешил варваризмами куда больше моего, хотя ему было всего тринадцать лет, а мне уже семнадцать.
— Ну и ну! Вот уж глупость так глупость! — сказал аббат, спускаясь с лестницы и в свою очередь появляясь во дворе с плеткой в руке, вследствие чего Питу почел за лучшее держаться от него на прежнем расстоянии. — Да, я сказал «глупость!» — повторил аббат, скрестив руки на груди и с негодованием глядя на своего ученика. — И это результат моих уроков диалектики! Трижды скотина! Вот, значит, как хорошо ты усвоил аксиому: Noti minora loqui majora volens[1]. Да ведь именно оттого, что Жильбер моложе тебя, с ним, четырнадцатилетним мальчиком, обошлись снисходительнее, чем обойдутся с тобой, восемнадцатилетним балбесом!
— Оттого, а еще потому, что он сын господина Оноре Жильбера, имеющего восемнадцать тысяч ливров ренты только со своих земель на равнине Пислё, — жалобно добавил логик.
Аббат Фортье пристально взглянул на Питу, вытянув губы трубочкой и нахмурив брови.
— Не так уж глупо, — проворчал он после минутной паузы. — Впрочем, это только видимость логики, но не ее суть. Speciem, non autem corpus[2].
— О если бы я был сыном человека, имеющего десять тысяч ливров ренты! — повторил Анж Питу, заметивший, что его ответ произвел на преподавателя некоторое впечатление.
— Да, но у тебя этих денег нет. Вдобавок ты невежда, подобный тому шалопаю, о котором пишет Ювенал, автор хоть и светский, — аббат перекрестился, — но правдивый: Arcadius juvenis[3]. Бьюсь об заклад, ты не знаешь, что такое Arcadius.
— Черт возьми! — отвечал Анж Питу, гордо приосанившись. — Из Аркадии.
— И что с того?
— С чего?
— Аркадия — родина ослов, а у древних, как и у нас, asinus[4] означало stultus[5].
— Я не хотел так толковать эту фразу, — отвечал Питу, — ибо был далек от мысли, что суровый ум моего достойного наставника может унизиться до сатиры.
Аббат Фортье снова взглянул на своего ученика пристально — не менее пристально, чем в первый раз.
— Клянусь честью, — пробормотал он, немного смягчившись под действием льстивых речей незадачливого школяра, — в иные минуты можно подумать, что этот негодяй не так глуп, как кажется.
— Пожалуйста, господин аббат, — сказал Питу (он если не слышал слов преподавателя, то угадал по его лицу, что тот немного смягчился), — простите меня, вот увидите, какую отличную работу я напишу завтра.
— Ладно, согласен, — сказал аббат, в знак перемирия засовывая плетку за пояс и подходя ближе к Питу, который, видя этот обнадеживающий жест, не стал отступать.
— О! Спасибо, спасибо! — вскричал школяр.
— Погоди, не спеши благодарить; да, я тебя прощаю, но при одном условии.
Питу повесил голову и стал покорно ожидать приговора почтенного аббата, от которого зависела его судьба.
— Условие мое такое: ты без единой ошибки ответишь на вопрос, что я тебе задам.
— По-латыни? — встревоженно спросил Питу.
— Latine[6], — отвечал аббат.
Питу горестно вздохнул.
Настала короткая пауза, во время которой до его слуха донеслись веселые крики школяров, игравших на площади перед замком.
Он вздохнул еще горестнее.
— Quid virtus? Quid religio?[7] — спросил аббат.
Эти слова грозного педагога показались бедняге Питу трубным гласом ангела, возвещающим начало Страшного Суда. Глаза его затуманились, а мозг заработал так напряженно, что внезапно Питу понял, как сходят с ума.
Однако эти непомерные умственные усилия никак не могли увенчаться хоть каким-нибудь результатом, и искомый ответ заставлял себя ждать. В тишине было слышно, как грозный экзаменатор неспешно втягивает в нос понюшку табаку.
Питу понял, что дольше молчать невозможно.
— Nescio[8], — сказал он, надеясь, что учитель простит ему это признание, коль скоро оно сделано по-латыни.
— Не знаешь, что такое добродетель! — возопил аббат, задыхаясь от гнева. — Не знаешь, что такое религия!
