Не слишком далеко от кафе, я наткнулась на киоск с сувенирами. Купила целую кучу магнитиков и башенок. Надеюсь, все останутся довольны. А подруге Ире приобрела красный берет, он должен пойти к ее огненным волосам.
К одиннадцати часам я вернулась в гостиницу. Уже пора уезжать. Я надеялась встретить… Не знаю… Я хотела и боялась встречи с Гаем. Не знала, не была уверена, стоит ли нам продолжать…
Подойдя к двери своего номера, увидела, что она не закрыта до конца. В номере кто-то был. Я остановилась. Что делать? Зайти придется, ведь с минуты на минуту, мне нужно будет ехать в аэропорт. Решительно взялась за ручку и вошла внутрь.
– Доброе утро, Анна! – за столом сидел помощник Гая.
– Доброе, – машинально ответила я.
– Вы меня, наверное, не помните. Я личный помощник господина Де Круа, Валентин Ростов. Сегодня мне поручено вас проводить в аэропорт, надеюсь, вы не против?
– Нет, не против, – ответила я, а в груди все “упало”.
Он не приехал. Я боялась этого. Но, похоже, очень хотела. А он… Он прислал помощника проводить меня. А что я хотела? Сама же вчера кричала на него, да и признаться, до сих пор не решила, быть ли нам вместе.
– Вижу, вы расстроились? Или мне показалось?
– Нет, нет, все в порядке. Просто, мне еще надо собраться.
– Не волнуйтесь, – он показал на прибранную комнату и на стоящие в углу чемоданы, – я позволил себе позаботиться об этом и гостиничный персонал упаковал ваши вещи.
– Там были не все мои вещи, – пробормотала я.
Не хотелось это обсуждать с ним.
– Насколько я понял, все вещи, что собрали в чемоданы, ваши. Простите, но я вынужден следовать своему заданию и нам пора выезжать. Скажите, вы успели позавтракать?
– Да, немного. Спасибо.
– Хорошо, тогда я позвоню на борт самолета и там вас будет ждать горячий обед. Мы же не можем заморить вас голодом?
Валентин услужливо улыбнулся мне и проводил в машину. Какие-то мужчины из отеля погрузили мой багаж. Ростов приказал водителю ехать в аэропорт. С каждой следующей секундой, я чувствовала, как все сильнее и сильнее начинает болеть у меня в груди.
Я не хотела уезжать. Особенно так.
Но машина неумолимо мчалась прочь из города. Я смотрела в окно и не могла плакать. Все словно застыло во мне. Похоже, все. Вот и кончилась наша сказка. Наша красивая история.
Мы уже выехали на шоссе… Все дальше и дальше от Парижа… Все дальше от Гая. Мне хотелось только одного в тот момент – остановить машину, выскочить из нее и побежать обратно в Париж, к нему…
Сама… сама виновата… Да, он сделал все те ужасы… Да, ей трудно смириться с этим… Да, она понимает, что на этом все не закончится…
Но она, наверное, впервые в жизни начала осознавать, что значит “сердцу не прикажешь”.
– Мы подъезжаем, – предупредил Валентин, – Анна, с вами все в порядке?
– Да, да. Все хорошо.
Пройдя контроль, машина подъехала прямо к самолету. Меня встречала все та же симпатичная стюардесса и представители посольства, которые поблагодарили меня за приезд, вручили несколько коробок с подарками для нашей школы. Валентин позаботился о багаже. Проверив, как я устроилась в салоне, пожелал нам счастливого полета.
Через пятнадцать минут мы взлетели. Я не отрываясь смотрела в иллюминатор. Сил сдерживаться просто не осталось. Слезы потекли по моим щекам.
Стюардесса принесла мне теплый плед.
– Давайте я принесу вам хороший травяной чай, – сказала она, заметив мое состояние, – он очень помогает.
Я кивнула. Казалось, ничто сейчас не может мне помочь.
Но, девушка оказалась права, сделав всего несколько глотков, я практически моментально заснула.
Глава 32
Гай Де Круа прибыл в резиденцию Бертленов даже немного раньше назначенного времени. Он был очень раздражен таким поступком бывших лучших друзей его родителей. Но деньги меняют всех.
Двери открыл вышколенный дворецкий и немедленно провел его в зал. Где его уже ожидали мадам и месье Бертлен.
Как давно он их не видел? Они очень сильно постарели с того времени.
– Гай, дорогой, – направилась к нему мадам.
Это была миниатюрная женщина с белыми волосами. Сесиль, ее дочь, была вылитой копией своей матери.
– Вашими молитвами, – грубо ответил Де Круа, у него было не то настроение, чтобы играть в светские манеры, тем более зная, что эти люди угрожают ему.
