— Ну почему… обижаете, Вирджил, э… Сидорович. Я вообще только умственной работой все время занимался.
— То-то я смотрю, ты весь такой умственный. И чем же ты там мозги нагружал? Кроссворды на последнюю полосу рисовал, колонки анекдотов готовил, а то и… о, ездил на пальмовую ферму в глубоком Подмосковье задать десять ответов тамошнему агроному?
— Вовсе нет, я и сам писал статьи и даже просто прозу, меня два раза в литературных журналах печатали! И программу верстки я, между прочим, сам освоил! И, вообще, я в Литературном на высших литературных курсах отучился.
Вирджил поморщился и замотал головой:
— Я тебя умоляю, не надо об этом. Самому не смешно? Это ты называешь работой для мозга? Ты вспомни институт. Вспомни, какое количество информации ты получал ежедневно. И не просто запоминал, а осваивал ее и умел полученной информацией пользоваться. Гордишься тем, что по книжке «Адоб си-эс для чайников», с грехом пополам за месяц освоил не слишком сложный программный продукт? Раньше тебе двух дней на это много было бы. А про ВЛК ты лучше просто молчи. Что ты на этих курсах вообще сделал, кроме того, что один раз с выражением прочитал вслух наитупейшее из своих сочинений?
— Ну и что? Другим и этого не надо! — «Откуда он все знает? Как догадался?», — мелькнула у Димы мысль, мелькнула и пропала, сметенная волной возмущения, — и вообще ничего удивительного — обучаемость с возрастом снижается…
— Чушь! — Рявкнул Вирджил, — способность мозга усваивать новые знания в течение всей сознательной жизни нормального человека находится примерно на одном уровне. Пока не начнутся старческие изменения в мозгу. Другое дело, — Вирджил прищурился, — что с возрастом снижается необходимость усваивать новые знания. Человек — существо ленивое, поэтому столь популярна эта байка про снижение обучаемости с возрастом. Если тебя устраивает твое положение — верь в нее. Скажи себе: «А, уже поздно учиться, буду работать, кем умею, глядишь, и добьюсь успеха». А вот те шиш! — Вирджил сложил из пальцев внушительных размеров фигу и сунул ее под нос отпрянувшему Лукшину, — добиться успеха, это значит — подняться над своим уровнем. А подняться можно, только если научишься чему-то новому. Иди за мной.
Вирджил поднял телефонную трубку и сказал туда: «Наташа, я уехал». Потом встал, захлопнул ноутбук, сунул его куда-то под стол и пошел к двери. Лукшин, недоумевая, поспешил следом, отметив на ходу, что походка у Вирджила неожиданно стремительная для человека с его комплекцией. Они вышли из комнаты и пошли, к вящему недоумению Димы, не налево, к лестнице, а направо по этажу. В середине коридора Вирджил распахнул одну из дверей и шагнул внутрь, бросив за спину «заходи». Лукшин шмыгнул за ним и оторопел: там была небольшая комнатка — три на три метра, отделанная все в том же стиле, но — без окон и без дверей. Дима сделал еще шаг и остановился в замешательстве.
— Дверь закрой, — с нетерпением сказал Вирджил, — а то лифт не поедет.
«Лифт?!» — удивленный донельзя Лукшин обернулся и осторожно закрыл массивную дверь. Пол под ногами едва заметно вздрогнул. Дима украдкой огляделся, пытаясь найти панель с кнопками, прислушался к ощущениям — никакого гула или вибрации. Они вообще движутся?
— Э… — начал он, оборачиваясь к Вирджилу, но тут послышался мелодичный звон, похожий на бой часов, Дима замолчал и закрутил головой в поисках его источника.
— Приехали, — сказал Вирджил, — выходи.
— А, — сказал Лукшин и толкнул дверь наружу. За ней уже не было коридора с коврами и гипсовыми статуэтками — за дверью было обширное слабо освещенное пространство и пара десятков автомобилей на нем.
— Ух ты, — сказал Дима, — тут еще и гараж подземный есть…
Вирджил молча обошел его и направился к машинам. Пиликнул и моргнул фарами громадный серебристый джип неподалеку. «Ага», — догадался Лукшин, — «видимо, на этом поедем. Че за машина… а, Коммандер, ну посмотрим». Вирджил молча залез на водительское место, Лукшин же пару секунд поразмышлял, куда будет правильным сесть ему, потом плюнул и решительно направился к передней правой двери — ему просто не нравилось ездить сзади. «Водителя у него, однако, нет», — подумал он, устраиваясь в сиденье, — «пожалуй, не так уж он и крут». Главред «Первопечатника», хоть и ездил на куда более дешевом «Спортидже», но водителя имел, и это практически уравняло его с Вирджилом в глазах Лукшина. Странное дело, но после этого вывода Лукшин почувствовал себя намного увереннее. Он даже осмелился сам завязать разговор:
