ДАН: Ты умеешь прекрасно ими пользоваться, моими деньгами! Надо платить за твой бурбон, психоаналитику, оплачивать тираж твоих рож на афишах!
МАРИОН: О, мы достигли высших сфер утонченности!
ВИВИАН: Он такой, потому что наш сын уехал.
ДАН: Здесь не место и не время говорить об этом!
ИВАН: Хватит вам потрошить друг друга! Надо сходить за Арнольдом. Марион, сходи, ты знаешь, как с ним разговаривать.
МАРИОН: Выпутывайся сам!
ИВАН: Давай, Марион, он тебя послушается. Он всегда питал к тебе слабость.
Марион уходит в квартиру.
ЖОРЖ: Это же актеры, я с ними общаюсь каждый день. Вижу их насквозь. Знаю их слабости, беды, надежды. В такие моменты надо уметь найти правильные слова… Не хочу хвастаться, но я лучше вас понимаю такие ситуации.
ИВАН: Я тоже пойду с ним поговорю.
ЖОРЖ: Если пойдешь, ничего не говори, не вмешивайся!..
ИВАН: Хорошо, хорошо.
КАТРИН: Я тоже пойду с вами, я тоже ничего не буду говорить!
Жорж выходит, за ним Иван и Катрин. Вивиан наливает себе.
ВИВИАН: Я не могла даже представить, вспомнив о Еве, что Арнольд так расстроится.
ДАН: Ты ни в чем не отдаешь себе отчет! Это как и с твоим сыном, у него постоянно нос в кокаине, а ты все время находишь ему оправдания!
ВИВИАН: А что ты сам по — настоящему сделал для него, кроме того, что послал его учиться в школу для богатеньких, подарил ему «Порше», квартиру в Нью — Йорке. Тебя никогда не заботило, что ему на самом деле надо.
ДАН: Все, что ему надо — это ничего не делать и тратить папины денежки!
ВИВИАН: Не смей говорит так о Томе! Все, чего хотел мальчик — это чтобы отец интересовался им. Чтобы он был рядом, любил его как отец. Но он слишком много хотел… Ты хотел его воспитать его по своему образу и подобию, но посмотри-ка на себя!
ДАН: Всем плевать на твоего сына! Ты что, не понимаешь, все собрались здесь из-за фильма! И если бы ты не заговорила о Еве, Арнольд был бы в хорошем настроении и был бы готов подписать контракт. Арнольд!
Дан уходит и сталкивается с возвращающейся Катрин.
КАТРИН: Мы говорим, что постановочная группа — одна большая семья, но в этой семье большие проблемы.
Вивиан протягивает свой стакан Катрин, та наполняет его.
ВИВИАН: Меняйте семью, пока не поздно!
КАТРИН: Я не хочу менять семью, я хочу быть актрисой!
ВИВИАН: Делайте, что хотите, но сначала выжмите из бутылки последние капельки…
КАТРИН: Во мне горит огонь, играть — это жизненная необходимость для меня… Жить жизнью различных персонажей… Я знаю все роли репертуара, выучила их наизусть. Попросите меня сыграть Электру, Офелию, Нину! Я чайка… Нет… Я актриса… Я Саломея… «Дай, я поцелую твой рот, Иоканаан. Ведь говорила я тебе это? И вот! Я целую его теперь…» Что вы думаете о моей игре?
Вивиан тяжело падает. Марион бросается к ней.
КАТРИН: Вивиан? Вивиан! Что с вами?
Марион возвращается.
МАРИОН: Двери заперты… И я не нашла управляющего… Что с ней?
КАТРИН: Она не шевелится.
Марион бросается к Вивиан.
МАРИОН: Вивиан! Вы меня слышите? Вивиан! Вызывайте врача!
Жорж, Дан и Иван возвращаются на террасу.
КАТРИН: (Жоржу, в панике) Я не знаю, что случилось! Я играла ей сцену из «Саломеи», и вдруг она упала!
Дан спешит к Вивиан.
КАТРИН: Она больше не шевелится. С ней наверно что-то серьезное.
ДАН: Вивиан, это я, Дан,… Дорогая, проснись… Она не отвечает. Она не шевелится. Дорогая? Это я, Дан, Даниэль… Ответь мне! Да что произошло? Что с ней?
Входит Арнольд.
АРНОЛЬД: Она мертва!
ДАН: Мертва?
АРНОЛЬД: Я вас всех отравил.
ИВАН: Это шутка!
АРНОЛЬД: Шампанское отравлено!
ДАН: Вивиан, ответь мне… Умоляю тебя, ответь мне.
АРНОЛЬД: Прими, о Господи, в твоей беспредельной доброте, эту заблудшую овцу. Да покоится в мире душа ее. Прости ей грехи ее, смой с души ее ошибки и очисти ее от грехов. «In nomine patris et spiritus sanctis, Amen»
ДАН: Она же не умерла, скажи, Арнольд… Она сейчас проснется…
АРНОЛЬД: Ну что сказать… Смерть, это не так уж и ужасно! Дни проходят, и однажды раз — и ты мертв, и больше не думаешь ни о чем!
ИВАН: Я совершенно согласен с тобой, Арнольд!
МАРИОН: Кретин! Он тебе говорит о том, что ты сейчас умрешь, а ты соглашаешься с ним!
ИВАН: А что, это же правда, мы все когда-нибудь умрем… Но Арнольд ведь шутит…
