Труднее всех пришлось Лаврентию Павловичу. Думаю, он сразу понял, кто противостоит сталинской гвардии, когда получил назначение на должность руководителя НКВД, в состав которого кто-то предусмотрительный включил и МГБ. Противник был умным и безжалостным. Это был приговор. Берия мог избежать смерти только в одном случае – присоединиться к предателям. Но, как коммунист, он был обязан использовать шанс. Почти безнадежный.
После того, как Лаврентия Павловича перебросили на работу по атомному оружию, он НКВД контролировать не мог, кадровую политику в органах не определял, поэтому был в последней должности, как голый в стеклянной комнате, малейшее его движение контролировалось заговорщиками без особого труда с помощью уже внедренных в органы своих людей. Кроме того, эта банда еще, наверняка, рассчитывала с помощью Берии выявить потенциально опасных для себя лиц в органах, ведь новый-старый нарком неизбежно начнет собирать вокруг себя команду единомышленников…
И Лаврентий Павлович, понимая, насколько это опасно, всё же попытался. Он иначе поступить не мог. Предполагаю, что он хотел начать ликвидацию переворота с ареста Игнатьева, уши которого в убийстве Сталина просто нагло торчали.
И Берию моментально ликвидировали. И перебили всех его сторонников в НКВД. Безжалостно. Потом выбросили из органов всех более-менее лояльных к Лаврентию Павловичу.
Да, есть воспоминания о заседании Политбюро, якобы санкционировавшем арест наркома НКВД, какие-то записки, сделанные рукой Маленкова, какие-то протоколы… Читайте это. Читайте на здоровье. Я советую эту макулатуру изучать в ватерклозете, чтобы потом по назначению использовать. Так вам убийцы самого Сталина и оставили подлинные документы о тех событиях! Ищите дураков в других местах и сами такими не будьте! Там ни в воспоминаниях, ни в официальных партийных и государственных документах нет ни одного достоверного слова.
Три года ушло у банды, от имени которой Хрущев играл роль руководителя партии и правительства, на закрепление результатов заговора. Итог проведенной работе был подведен на XX съезде КПСС. И Хрущеву было поручено озвучить перед специально подготовленной и подобранной аудиторией результаты проделанного, обозначить направление новой политической линии и поставить конкретные задачи. Да-да, именно это и было в известном докладе будущего пропагандиста кукурузного, там слова о культе личности – так, фон для картины «Гудбай, коммунизм!»…
Представьте себя на месте делегата этого съезда, и с точки зрения тех людей оцените доклад Хрущева. Есть у оперативников такой метод – поставить себя на место преступников и уже с точки зрения их взглянуть на ситуацию. Довольно действенный метод. Только нужно знать кое-что о личности преступника, о мотивах, определяющих его поведение и предполагать, какой информацией преступник располагает.
Думаю, что главной характеристикой лиц из ядра делегатов коммунистического съезда являлся довольно развитый интеллект. Трудно себе представить, что в партийное руководство пробивались лица, не способные правильно анализировать информацию и делать из нее верные выводы. И еще – они знали обстановку в стране и были осведомлены о событиях политической жизни, свидетелями и участниками которых являлись. Кое-что и мы уже знаем о тех событиях, не всё, конечно, но уж… Будем работать с тем, что есть.
И вот выходит лысое чудо на трибуну и начинает:
«Товарищи!
В Отчетном докладе Центрального Комитета партии XX съезду, в ряде выступлений делегатов съезда, а также и раньше на Пленумах ЦК КПСС, немало говорилось о культе личности и его вредных последствиях.
После смерти Сталина Центральный Комитет партии стал строго и последовательно проводить курс на разъяснение недопустимости чуждого духу марксизма-ленинизма возвеличивания одной личности, превращения ее в какого-то сверхчеловека, обладающего сверхъестественными качествами, наподобие бога. Этот человек будто бы все знает, все видит, за всех думает, все может сделать; он непогрешим в своих поступках.
Такое понятие о человеке, и, говоря конкретно, о Сталине, культивировалось у нас много лет».
