Аномалии.INFERNO - страница 4

так и не стали сослуживцами Сергея. Сейчас, в красном, шитым грубой нитью, берете, он бдел просторы широких минских проспектов и часто пустынных площадей, патрулировал окраины промышленных районов и сердцевины центральных, усеянных камерами видеонаблюдения и круглосуточными магазинами. Поначалу в его цветных мечтах служба Сергею казалась чем-то романтическим, связанным с опасностью и борьбой за великую Родину, которая могла стать для него, в общем-то, любым государством — там, где больше платят. Но постепенно цветные мечты сузили свой спектр до реальности цвета хаки, иногда переходящем в коричнево-зеленый камуфляж, притягивающий наивных девочек и отпугивающий людей слабого духа, склонных к слепому подчинению.

Сергей остановился рядом со стеклянным куполом, сквозь который был виден в осенних скупых лучах солнца в несколько искаженном ракурсе Красный костел. Сам купол же чем-то напоминал атмосферу футуристических фильмов шестидесятых, с открытыми глазами, уносящих зрителей в научно-фантастический сон, где живут злые пришельцы и добродушные роботы. Под этим стеклянным сводом, словно в королевстве кривых зеркал, мелькали люди, пришедшие навестить сокрытый под землей торговый комплекс «Столица», полный дорогих шмоток, подарков и сувениров для редкого иностранного гостя, занесенного на окраину Европы.

Где-то слева доносилось невнятное мычание, больше похожее на крик кукушки в период размножения… И в такт этому звучанию играла гитара — скорее всего, полено с борисовского завода ведер и гаек. Серега вот уже было хотел проверить компанию молодых людей на трезвость, черная рация, висящая на поясе поглощающим свет прямоугольником, внезапно затрещала, и вдруг отдавая легкой вибрацией в пояснице — командование отчаянно хотело с ним связаться, что было странно для этого времени суток. По крайней мере, это было впервые за его недолгую службу во внутренних войсках республики.

Тело и душа наполнились внутренним чувством, периодически сообщавшим Сергею о приближении бед и напастей, которых избежать невозможно. Он приложил рацию к уху и произнес классическую фразу, типа «первый, первый, я — второй, как слышно…».

— Приказ дежурному и подразделениям… — послышалось сквозь свору статических помех… — Красный костел, и кто-то в нем нажал на красную кнопку, которая мало имеет общего с религией… Ограбление! Задержать по горячим следам… — Понимая, что его напарник сейчас на другой стороне площади и не успеет вовремя настигнуть вероломного преступника, Сергей решил действовать в одиночку и дальше.

Нечто подобное доносилось по рации, но Сергей, словно цепной пес, почуявший запах жертвы, уже забыл обо всем на свете и бегом мчался к костелу, до которого было не более двухсот метров.

Внезапно как вкопанный Серега остановился, почувствовав, что его ноги буквально вросли в аккуратно выложенную на площади плитку. Из главного входа, следовательно, и выхода, выбежал некто, похожий по фигуре на человека, одетый во все черное и с очень странным лицом, распознать которое на расстоянии было крайне тяжело, будто все черты на нем были смазаны. И в этот миг, чувствовал Серега, происходит что-то запредельное, ибо бежал этот мрачный (скорее, отдающий мраком) незнакомец наперевес с большим крестом, изображающим распятие.

Выдержка солдата войск специального назначения заставила, вопреки разуму, броситься вслед. Он схватил резиновый демократизатор, чтобы можно было в случае выхода на финишную прямую запустить им по ногам наглому вору и потом уложить его конвертиком для удобства дальнейшей беседы.

Но тот вовсе и не думал останавливаться: ни наполненный машинами проспект, ни тупиковая ситуация не смущали мародера. Он, словно гимнаст высшей лиги, проскочил через проезжающий джип, затем, лавируя между сталкивающимися и тормозящими машинами, перебежал проспект с ускорением. Складывалось ощущение, что он знал будущее на несколько секунд вперед, или время замедляло свой ход по его желанию.

Матерясь вслух и про себя, Сергей проследовал за ним таким же маршрутом. На ходу замечая окровавленные лица водителей и последствия возникших спонтанно аварий, он становился все злее, и догнать преступника ему хотелось все больше и больше. Он прямо чувствовал себя архангелом Михаилом, готовым проткнуть хотя бы куском арматуры этого наглого змея, преступившего закон и человеческую мораль.