– Бегу, теть Нюр, – звонким голосом крикнула пионервожатая. – Мне пора, будьте осторожны, всегда готов, – салютнула она Кириллу, – если что-то будет нужно, обращайтесь. Мои «Красные дьяволята» всегда помогут. После этих слов Болотникова скрылась за дверью. Только тонкие высокие каблучки стремительно зацокали по ступенькам.
– Эй, – закричал было ей вслед Кирилл, но Болотникова уже была так же далека от него, как Мухтар от учащихся. – Вот недотепа! Забыл сказать ей, где живу, куда приносить тетради.
Он хотел было вернуться в школу и поискать девушку, но вспомнил ее слова о религиозном мракобесии с волосами и передумал. Ни одно раскрытое преступление на свете не стоит заживо снятого скальпа с отдельно взятого студента юридической академии.
Посмотрев на часы он решил, что урчание у него в желудке ни что иное, как сигнал о обеденном времени и направился к дому брата. А по дороге зашел в отделение милиции и прихватил папку с документами, с которыми Костик хотел поработать дома.
Странный народ но-пасаранцы на протяжении всей дороги продолжали вести себя неадекватно. Половина шарахались при одном его приближении, а часть, плотоядно облизываясь, нацеливалась на его голову. Но голыми руками Комаровых не возьмешь! В этот раз он принял все средства предосторожности: а именно, распустил уши у ушанки и крепко-накрепко завязал тесемки под подбородком. Некрасиво, но зато безопасно. Челку он тоже затолкал пальцами под шапку. Челка ему тоже еще могла пригодиться. Мухтара он по дороге не встретил.
* * *
Мухтару довольно легко удалось ускользнуть от преследования учащихся средней школы. Бедная животина немного обиделась столь непочтительному отношению к своей персоне: с недавних пор никто не смел относиться к нему как к обычной сельской скотине. Пообижался, пообижался, и забыл. Козлы – они не такие злопамятные, как люди. Так и шел себе Мухтар по заснеженной сельской улице, наслаждаясь тишиной, покоем и сознанием собственной значимости. Еще бы! Часто ли кому приходилось видеть козлов зимой на улице? Лошади, собаки, кошки – это да, а вот заурядные коровы, поросята и овцы обычно сидят по домам, по своим стойлам, коровникам и поветкам.
Мухтар прекрасно сознавал, что он не заурядный козел, поэтому позволял себе маленькие променады по территории подшефного совхоза. К тому же его хозяин был так мил, что сроду не запирал дверцу сарая, где коротал холодные зимние ночи Мухтар и даже не ставил всяких дурацких перекладин и шлагбаумов. В данный момент Мухтар немного озяб и проголодался, к тому же ничего подозрительного, кроме взбесившихся школьников он не заметил, поэтому совесть его была чиста, а ноги сами двигались по направлению к дому.
В это время дня улицы Но-Пасарана были пустынны, что и явилось причиной относительно благополучного путешествия Мухтара. Но благополучие не бывает вечным. Как раз в тот момент, когда Мухтар проходил мимо клуба, рядом остановился ПАЗик, который привез с фермы доярок.
Дверцы автобуса с шипением и скрежетом распахнулись, и на морозный зимний воздух высыпалась стайка молодых, не очень, и откровенно немолодых женщин. Они увидели Мухтара, и желание, десять минут назад посетившее школьников, передалось им. Доярки тоже жаждали козлиной шерсти. Только женщины они были опытные, в отличии от учащихся, поэтому поступили умнее.
– Мухтарушка, – протянула одна, – у-тю-тю, на-ка хлебушка.
Вероломная протянула ничего не подозревающему козлу ломоть немного подсохшего хлеба, и он доверчиво потянулся к нему мягкими влажными губами. Мухтар любил хлеб почти так же сильно, как окурки. Он зажмурил от удовольствия глаза и втянул в ноздри божественный запах. И тут что-то неприятно кольнуло его в бок. Потом в другой, потом кольнуло не просто неприятно, но и больно, потом еще больнее. Мухтар попытался отпрянуть, но сильные руки доярок подобно пиявкам впились в его шерсть.
Мухтар пронзительно мекнул, попытался достать рогами ближайшую из женщин и рванулся из последних сил. Рывок принес положительный результат для всех: клочки Мухтаровой шерсти остались в руках у доярок, а сам он, не разбирая дороги, помчался прочь от вероломных женщин. Козлы бегают быстро, но так же быстро и устают. Мухтар устал. Глаза его налились кровью, с губ капала пена, бока под длинной, густой шерстью ходили ходуном. А самое страшное это то, что теперь он перестал доверять учащимся и дояркам. Козел затравленно оглянулся, убедился, что поблизости нет ни тех, ни других и остановился перевести дыхание. И вдруг, словно из-под земли он услышал ласковый голосок:
