Так что я не стал себя сдерживать. Ранее я перекусил у профессора в нумерах. Но всё ещё чувствовал голод, ибо так и не насытился. Поэтому принялся ублажать желудок, не отказываясь, конечно, и от реально классного вина. Я чувствовал себя тем, кто может съесть что угодно, где угодно, и сколько позволят.
Чтобы общее чавканье было менее слышным, где-то недалеко заиграл скрытый от глаз оркестр. Играл не бравурные марши, а тягучие, медленные мелодии. Но, надо признать, играл неплохо. И благодаря прекрасной музыке, капающее вино с усов соседа, не так меня раздражало.
Удивительное обжиралово продолжалось довольно-таки долго. Суетливые слуги успели сменить три блюда лично у меня. А сколько блюд сменили у тирама Гвелерга, оставалось лишь догадываться.
За это время никто не проронил ни слова. И лишь когда первый голод был утолён, начались тихие разговоры между соседями. Поскольку одним из моих соседей был самый главный человек в этом зале, в основном мне пришлось разговаривать с ним. Точнее — отвечать на его вопросы и раз за разом повторять истории о своих подвигах. Особенно ему полюбилась часть про столкновение с «покаянниками» на тракте. Он никак не мог насладиться тем местом, где я рассказывал, как рубил их на части с помощью магического щита. Он даже спрашивал, как это работает и как выглядит поверженный мерзавец, после совершённой кары. Почему-то для него была крайне важна демонстрация моих физических возможностей. Не умственных, а именно физических. В этом диком мире, наверное, всё решала физическая сила. И король желал убедиться, что этой силы у меня хватит, чтобы противостоять теоретическим врагам.
— Ты один стоишь сотни воинов, оказывается, — уважительно поджал губы король. — А с виду и не скажешь. Может, стоит тебя назначить руководить армией? — он бросил быстрый взгляд на оторвавшегося после этой фразы от своего корыта Яннаха, и быстро спохватился. — Ну, или тысячником.
— Я слаб в военном искусстве, — корректно сказал я. — Уверен, мастер-коммандер куда более компетентный в этом вопросе, — я успел обратить внимание, как замерший, было, Гуляев, удовлетворённо кивнул, словно я сделал всё правильно. — Но, тем не менее, я не мог не заметить, что на тракте от Равенфира до Обертона пустота. Кто-то сжёг Восточный Форпост. А люди… простолюдины из деревень жаловались мне, что едва сошёл снег, пришёл приказ, отзывавший охранные десятки в столицу. Ходили слухи, что где-то на севере высадились ватаги из Кондука…
— Что-о-о!!! — взревел король и стукнул кулаком по столу, перевернув серебряную тарелку. — Когда??? Кто высадился? Сколько?
Я замер, ибо не ожидал подобной реакции.
— Яннах, что ты молчишь!? — король вскочил. — Почему я об этом не знаю? Ты знал об этом? Гвелерг! Разве ты не обещал, что этого не будет!? Ты обманул меня!?
Тирам Гвелерг аж поперхнулся. С бороды на скатерть посыпались крошки.
— Ваше Величество, ничего подобного нет и в помине! Аниран заблуждается. Самфунн всегда держит слово и никогда его не нарушает.
— Ваше Величество, — поспешил на выручку послу Яннах. — Северные земли мирно вспахиваются. Им ничего не угрожает. Я гарантирую.
— Но десятки-то действительно отозваны в столицу, — неуверенно произнёс я.
— Ах, ну да! — король хлопнул себя по лбу, успокоился так же быстро, как завёлся, и опустил зад на стул. — Это же всё из-за Хатемажа. На севере-то тихо. Да в столице неспокойно. Вот потому и пришлось отозвать войска. А что делать? Если тут под стенами собралось столько черни, что едва хватает солдат поддерживать порядок.
Король потерял интерес к теме и нырнул в тарелку, которую быстро заменили.
— Простите, Ваше Величество, — я не считал, что разговор окончен. — Но кто таков Хатемаж? Почему ради него пришлось оставить без защиты…
— Не ради него, а ради моей безопасности, — недовольно перебил король. — Расскажите анирану кто-нибудь. Анумор, Яннах. Я ем.
— Я поведаю анирану, — Гуляев спешно опередил с рассказом носителя недовольно топорщящихся усов.
Говоря негромко, видимо, чтобы не услышали те, кому это не по статусу, Гуляев рассказал очередную безрадостную историю про жизнь в умирающем мире. Он рассказал про примо Хатемажа — умелого воителя из известного рода. Про его амбиции и требовательность ко всем, кто его окружает. Хоть примо Хатемаж был ещё довольно-таки молод по местным меркам, он быстро взбирался по карьерной лестнице. Сначала он возглавил десяток гессеров, затем сотню. Ему всё давалось легко и вскоре он возжелал большего — захотел, чтобы король доверил ему руководство гессерами. Всеми наличными силами в охране короля. То есть примо Хатемаж захотел получить контроль над жизнью Его Величества, как утверждал хорошо знавший Хатемажа мастер-коммандер Яннах. Королю это не понравилось и он отказал в прошении. За что примо Хатемаж беспричинно обиделся и начал строить козни. А когда его проделки зашли слишком далеко, был изгнан с позором из армии и из города.
