Но все же Дженни решила поделиться с мужем своими печалями. Дилан находился на седьмом небе от счастья, он давно мечтал о детях, с завистью смотрел на коллег, которые обзаводились детьми, и конечно, беременность Дженни для стала большой радостью. Только Дженнифер по-прежнему боялась, они не имели собственного жилья, работал только Дилан, а Дженни продолжала мечтать о научной работе, дети не совсем входили в ее планы. Женщины за последние пятьдесят лет изменились, они перестали мечтать об удачном замужестве, теперь почти все их стремления стали направлены на карьеру и личные удовольствия, и Дженни хотела быть иногда одной из этих женщин.
Это немного рабское положение в своей маленькой семье, Дженнифер воспринимала, как нечто обыденное и должное. Она понимала, что Дилан решает все, что все будет так, как хочет он, и ее дело только принять это. Он не бил ее, не поднимал руку, он конечно же, любил ее, но где-то в глубине ее души жило мерзкое чувство, которое медленно, как жемчужина в ракушке, росло, поднимая свою голову, и в редкие минуты напоминая ей – все зря. Она боялась в одно из утр проснуться, и понять - в ее сердце нет любви, как и нет ненависти, и однажды мимо нее уже прошло ее судьба. Она наполнялась любовью и нежностью, когда ее ребенок начал толкаться в ней, когда это крошечное существо, выказывало ей свои чувства, и только ради него, она прогоняла это скверное ощущение ее бездумности. Нет, только ради этой крохи, она просто обязана быть с мужем, ведь он так любит ее, и она будет настоящей дурочкой, если уйдет от него.
Она станет первой, кто подарит Хомсам четвертое поколение, первая кто вообще построил хоть как-то свою жизни. Дженнифер чувствовала, именно ее поколение что-то изменит в их семье, и именно оно будет также счастливо и несчастливо, как их деды. О, времена, о нравы…
₪
Апрель 1969.
Полли Энн появилась на свет ранним апрельским утром. Дилан не смог отпросится с работы, и приехав вечером, после долгого трудового дня в больницу, пришел к Дженни. Он искренне был рад, что Дженни родила девочку, которую они решили назвать Полли. Еще до рождения дочери они долго спорили, как назовут своего ребенка.
- Ну, уж нет ни каких Камилл или же Касандр, - возразила Дженни.
- Ага, а сына назовем Мишель или Алекс, - смеясь, вторил он ей.
- Вот еще в нашей семье я такого не позволю, я леди или нет! – он лишь ее обнял, и целовал в макушку.
- Жаль, что я пропущу день рожденье Бетти, - она надула губы, смотря на свою дочь в розовом одеяльце.
В четырнадцать лет Бетти выглядела еще, как мальчишка, хотя в ней уже просыпалась девичья привлекательность и обаяние. Бетти за год выросла, и отмечая очередное день рожденье он мечтала стать поскорей взрослой. От любви к Дэвиду не осталось и следа, словно ее никогда и не было. Он теперь где-то пропадал, говорили что сколачивает себе состояние на спекуляциях, а его брат Майкл еще больше обозлился после смерти Себиллы. Они готовились ударить первыми, как и опасалась Бетти Майкл перестал ставит ей за красивые глазки хорошие оценки, тем самым портя ее табель, но физика не ее стезя. Хотя самой Бетти было все равно что твориться с ними обеими. Молодость время безрассудства, и задумываться о завтра просто бесполезно, думала Бетти. Она хотела жить полной жизнью, наслаждаясь всеми ее благами, но уже тогда понимала, что крепко связана с музыкой, куда крепче чем все остальные.
Она помрачнела, почему сегодня не прислали ее цветы, в то время, как она стала проклинать этого парса, в которого она была влюблена по уши, как ей казалось, Глория кому-то открыла дверь. Она внесла в дом огромный букет георгин насыщенного розового цвета, Бетти как всегда нашла среди пышных цветов, записку, нетерпеливо открывая конверт, не боясь, что ее кто-нибудь увидит, стала читать.
Еще один шаг, но порой мне кажется, что он не приближает меня к тебя, а отдаляет. Но сегодня на душе мне так сладко, что я боюсь того, что меня ждет. От этого чувства я прихожу в неописуемую радость и черную грусть. Я боюсь, любовь моя. А, что чувствуешь ты?
Но почему-то Бетти внезапно охватила эйфория, в сердце что-то сладко стучало, словно бабочки порхали в душе. Она не испытывала грусть, только тепло и нежность. Что-то должно случиться…
