₪
Осень 1958.
- Раздевайся! – Элеонора подняла голову от письменного стола, на пороге стоял разъяренный Онор. Его грудь вздымалась, как кузнецкие меха, ноздри раздувались, - ты, что не слышала меня! Раздевайся.
- Я не буду! – прошипела Элеонора, возвращаясь к письмам. Прошло всего лишь полгода, полгода мира, и теперь он вновь принялся за старое.
- Ты не слышала меня, дрянь! – Нэлл продолжала оставаться невозмутимой, - Раздевайся! Быстрее!
- Нет, - отрезала она. Онор кинулся к ней, хватая за плечи, стаскивая со стула, и прижимая к стене, - не трогай меня!
- Ты моя жена, что хочу, то и буду делать с тобой! – она попыталась дать ему пощечину, но он завел ее руку за спину.
- Не трогай меня! – кричала она, - Отпусти меня, ублюдок!
- Дрянь, - он ударил ее по лицу, Элеонора почувствовала, как ее щека горит. Онор повалил ее кровать, связывая ее же чулком руки у нее над головой, - все, что есть в тебе хорошего, так это то, что находится у тебя между ног! Все остальное омерзительно!
- Отпусти меня, слышишь! – прошипела она продолжая брыкаться ногами.
- Замолчи, дура! – он распахнул ее халат, спустил ее рубашку с плечи. Его рот впился в ее губы, Нэлл стала задыхаться, она не могла больше выдерживать этого натиска, хоть и продолжала бороться. Она отчаянно сопротивлялась, она не хотела больше любви мужчин, не хотела их скользкий поцелуев, липких объятий, потных прикосновений. Она не жаждала их любви, их чувств. Она ненавидела их, ненавидела из-за Онора всем сердцем. Он скинул с нее всю одежду, его мерзкие губы прикасались повсюду к ее коже. От него пахло спиртным и женщинами, он был с другой, и пришел к ней!
- Ублюдок, - процедила она сквозь зубы, он снова дал ей оплеуху, терзая ее тело и душу. Как же она презирала его, и его мать. Она не могла плакать, волю слезам, она даст потом, когда он уйдет.
Он резко вошел в нее, удивляясь, что не смог ее возбудить. Он овладевал ее, как дешевой шлюхой. В эту ночь она ничего не чувствовала, как бы не пытался Онор воспламенить ее, она оставалась холодной. Она ощущала себя продажной, такой какой ее хотела видеть Эдит. Но она делала это ради Виктории.
- Дрянь, - прошипел Онор, - Ну, ничего я научу тебя быть правильной женой, ты еще будешь умолять меня заняться с тобой любовью, дорогая.
- Никогда, - крикнула она. Онор дал ей сильную пощечину.
Нэлл смогла дать волю слезам, она больше не могла выносить его насилие, его грубость, поэтому она вновь решила уехать в Лондон, но как только она собралась переступить порог дома, то к ней подлетела Эдит, со своими верзилами. Она посадила ее под арест, отрезав от внешнего мира. У Элеоноры начали сдавать нервы, она заболела, и слегла в постель, ей нужен был врач, но Онор никого к ней не впускал. Один из ее церберов все-таки сжалился, и решил позвонить ей домой, в Дюсаллье приехал Артур со своей внучкой Авророй, которая решила стать терапевтом. Нэлл нуждалась в серьезном лечение, и он забрал ее, не смотря на все упреки и угрозы Эдит и Онора. Только вдохнув лондонского воздуха, она почувствовала себя выздоравливающей. Виктора не было в Лондоне, но за то Диана с Артуром и Джейсоном смогли ее защитить. Джордж с Робертом настаивали на ее разводе, но ради Виктории, она хотела сохранить брак, зная, что Эдит отберет у нее дочь.
Ее жизнь рушилась, в вместе с ней и жизнь всех Хомсов. Это была первая трагедия в их огромной семье, первое поражение, и повод для насмешки с ирландской стороны.
₪
Виктор Хомс прилетел на Занзибар в начале сентября, до конца месяца он собирался пробыть здесь. Остров Занзибар был колоритен, люди разных рас и вер, красивые живописные месте, вся атмосфера отличалась от Лондона и тихой Англии, сельской жизни в Аллен-Холле. Остров поразил его в самое сердце сразу же и навсегда. Стоунтаун называли африканской Венецией, и прозвище вполне оправдывало себя. Первое время его интересовала история этих великолепных мест, почему здесь все такие разные, завал он себе вопрос, каждый раз, как видел смешанную пару, и детей с разными чертами различных народов. Остров столько раз переходил из одних рук в другие руки, что каждая смена хозяев отражалась на цвете кожи народа. Виктор влюбился в рассветы и закаты, в пение цикад, и воркование птах. Он часто ходил к океану, чтобы смотреть, как волны омывают берег, подышать свежим морским воздухом, ощущать, как соль остается на коже. Он понимал, почему его сестра так влюблена в это место, почему ей так спокойно здесь, не смотря, что он привез не утешительные новости из Англии. Они с Вильямом только смогли утешить его, пообещав, что непременно вскоре начнется белая полоса.
