И сам Андрейка вместе с музыкой шелестел, журчал, налетал и стелился. Он уже не видел ни улицы, ни витрины. И не только потому, что закрыл глаза.
Музыка звучала, звучала… Потом она стала затихать и почти закончилась… Тоненько вздохнул какой-то инструмент, и всё стихло.
Андрейка снова оказался на улице и вспомнил, что ему надо в продуктовый магазин. Кивнув на прощание инструментам, выставленным в витрине, Андрейка быстро побежал вперёд, до перекрёстка. На следующем перекрёстке стоял светофор, и Андрейка спокойно перешёл к магазину на зелёный, пристроившись за какой-то женщиной.
В магазине Андрейка встал в очередь и сразу же принялся разглядывать витрину, выбирая, что бы такого вкусненького купить на оставшиеся деньги.
В детском саду их не учили считать до сотни, но Андрейка как-то сам научился вычитать и складывать. Наверно, потому, что давно уже бегал в магазин за покупками. Мама доверяла ему и сто рублей, и двести. Один раз даже пятьсот дала!
Андрейка считал, считал сдачу… и научился считать до пятисот!
Очередь подошла незаметно.
— Что тебе, мальчик? — спросила продавщица.
— Батон, молоко… пачку маргарина…
— А деньги у тебя есть?
— Есть!
И тут…
Андрейка раскрыл ладонь… Вот листик, исписанный мамой… А где же сто рублей?
Андрейкино сердце застучало часто-часто. Он полез в карман шортов… в другой карман… зачем-то заглянул за ворот футболки…
Деньги исчезли.
— Мальчик, не задерживай очередь, — проворчали сзади.
— Иди поищи, — сочувственно произнесла продавщица. — Может, где-то в магазине обронил. Сколько у тебя было денег?
— Сто рублей, — пробормотал Андрейка.
— Граждане, никто ста рублей не находил? — громко спросила продавщица.
Граждане засуетились и стали смотреть себе под ноги.
Нет. Никто ничего не находил. Опустив голову, Андрейка отошёл от прилавка.
Проделывая только что пройденный путь в обратном направлении, он, конечно, ещё на что-то надеялся. А вдруг!
Вдруг его сто рублей лежат на полу магазина… или на ступеньках… или на переходе… или возле светофора… или на улице… или возле музыкального магазина…
Так Андрейка снова оказался около музыкального магазина. Обычно на обратном пути он уже не заходил сюда. Потому что тяжело тащить полный пакет, и вообще…
Возле музыкального магазина ста рублей тоже не нашлось.
Всё. Больше у Андрейки не оставалось надежды найти пропажу. Где-то там, в глубине души, он понимал, что потерять деньги мог только здесь, когда дирижировал оркестром…
Может, ветер унёс сторублевую бумажку в далёкие края, а может быть, кто-то из прохожих подобрал её и теперь, радуясь находке, покупает себе булочки и конфеты…
Не в силах двинуться дальше, Андрейка присел на ступеньку возле входа в музыкальный магазин.
Очень, очень обидно. Ох, как обидно, как жалко!
Знал Андрейка, что он потерял не просто сто рублей. Он потерял «посчитанные» сто рублей. Значит, хлеб и молоко придётся покупать только завтра. А уж о конфетах можно и вовсе забыть…
«Как мама расстроится!» — подумал Андрейка и чуть не заплакал.
Он бы и заплакал, но тут в его голове совершенно неожиданно зазвучала музыка. Тоненько и мягко запела труба…
Может быть, и не труба. Может быть, флейта или гобой. Андрейка ведь не знал названий инструментов.
Вернее, знал, но не все. Тем более он не представлял, как звучит каждый из них. Он называл про себя этот мягкий звук «трубой номер 2». «Труба номер 1» звучала звонко, а эта — словно пела.
Инструменты сочувствовали Андрейке. Они начали выводить для него мелодию потери.
Вот тут Андрейка не выдержал и заплакал. Как маленький, размазывая по щекам слёзы.
