Ангелы и бесы - страница 38

«…Когда я рожала старшего, то не могла родить 22 часа и потом все-таки сделали кесарево. И вот когда ввели наркоз, меня подхватили Ангелы и понесли на небо. И землю я видела, как будто она уменьшается и может поместиться у меня на ладони. Потом я опустилась непонятно как, будто в мыльном пузыре, и видела своего ребенка старшего как на фото, как будто он играет, а я его зову и он не слышит! Причем хочу добавить, что я в этот момент испытывала такую боль душевную, что все страдания, наверное, легче той боли… И за этим шариком, в который меня поместили, были 12 Ангелов. Они были в белых одеждах, которые светились, и высокого роста! И что-то они там совещались, как я поняла, обо мне. Но они общались мыслями. А моя боль потихонечку стала проходить, и я начала привыкать к этому состоянию, и шарик этот стал как бы больше, и я видела траву зеленую и деревья! А потом как будто кто-то сбросил меня вниз в яму… И потом я слышу голоса врачей, они говорят, что я не могу проснуться, а я им хочу сказать, что я их слышу, но голоса нету. И чувствую себя как бы не в моем теле, а порхая как облако над ним в нескольких сантиметрах!.. Вы знаете, я никогда не забуду ЭТО ощущение, я была очень грешна в жизни, да и сейчас тоже, но Господь мне дал шанс, и только Он знает, как я Ему благодарна за все скорби и болезни… А теперь хоть у меня болезни, и нет денег, и куча проблем, я говорю спасибо, и я самая счастливая, потому что Он обратил на меня внимание! Он никогда не оставляет меня, Он всегда рядом, я чувствую Его поддержку всегда!..»

Это те ангелы (здесь «ангелы» я пишу с маленькой буквы, потому что с большой буквы слово «Ангел» пишется, когда говорится о светлых Ангелах), которые некогда восстали против Бога и были низвергнуты с небес. Под предводительством своего владыки ангела Денницы (его мы чаще называем сатаной, или диаволом) бесы образовали свое противобожественное царство.

Это невидимое, но крайне злое и агрессивное царство. Задача этого царства — вредить Богу и Его замыслам. Скажем, Бог хочет, чтобы мир украшался, развивался, совершенствовался. Бесы под предводительством сатаны, ослепленные немотивированной злобой, пытаются погубить мир.

Но, конечно, самый лакомый объект для бесовских атак — человек. Человек, имеющий бессмертную душу, имеющий в себе образ Божий, то есть похожий рядом своих духовных черт на Бога, человек, призванный к вечному блаженству, является для бесов злейшим, заклятым врагом. Может быть, это зависть к тому, чего сами лишились, может быть, просто злоба к самому прекрасному и совершенному творению Божьему, но бесы все время пытаются увести человека от спасения.

Им дай волю, они бы в мгновенье ока уничтожили мир, говорили святые отцы. Но Бог такой воли им не дает. Бог попускает им искушать людей, но большего не позволяет.

Вот об этом далее и пойдет речь.

Подвижники Церкви постоянно встречаются со странной, противостоящей им злой силой на путях глубокой молитвы и активной христианской жизни. Эту силу невозможно подвести под категорию случайности, не подходит она и под определение непознанного бессознательного. Здесь мы встречаемся именно с личной, сознательной злой силой…

Как будто кто-то специально, активно действует против нас, нашептывает дурные мысли, подталкивает к худым поступкам… Стоит по-настоящему начать жить духовной жизнью — и эта злая сила тут как тут. Она лезет из всех щелей жизни, как инфекция, как зараза, проникает в нашу жизнь, влезает и в мысли, и в чувства. Невозможно ее не заметить, проигнорировать, потому что это значит не увидеть, как кто-то активно тебе мешает в духовной жизни, кому-то такая жизнь неприятна.

Церковь всегда утверждала присутствие и активное действие в нашем мире злых демонических сил. «Фактически Церковь никогда не формулировала его систематически, в виде ясного и четкого учения, — пишет протопресвитер Александр Шмеман в книге „Водою и духом“. — Однако для нас имеет огромное значение то, что у Церкви всегда был опыт, подтверждающий наличие демонических сил, то есть, говоря попросту, у нее всегда было знание сатаны. Если непосредственное знание не нашло своего выражения в четком и систематическом учении, то это объясняется трудностью, если не невозможностью, рационально определить иррациональное».