Как писал один подвижник: «Какой высокий, поистине небесный, блаженнейший голод! Охвачены Ангелы и жаждою, но жаждою также небесной и блаженной — жаждою все более и более тесного Богообщения, проникновения Божеством, просвещения Им. Их жажда — это никогда не перестающее устремление к Богу. Малое подобие этой жажды бывает на земле. Так орел, распустивши во всю ширь могучие крылья, взвивается ввысь и летит, поднимается все выше… выше… туда — в глубь неба. Но, как бы высоко он ни поднялся, должен вновь спускаться долу. Так бывает: наш ум, в минуты наибольшего духовного напряжения, вдохновения, молитвы, властно порывая узы плоти, подобно орлу, несется к небесам, созерцает Бога, проникается Им, мыслит о Нем. Но, увы, и ум наш, непостоянный, колеблющийся, с небесных высот опять падает низу; разбивается на множество суетных мыслей, рассеивается. Не так Ангелы: их ум непрестанно, неизменно устремлен к Богу, ни на одно мгновение не отклоняется от Него, поворотов назад не ведает он» (священномученик Серафим Звездинский).
Ангелы «твердым умом, неуклонным желанием водими суще» созерцают Божество, поет о них Церковь. Ангелы «любовию Божественною распаляются». Распаляясь этой любовью, разжигаясь зарей Божеского существа, от этой Божественной жажды Ангелы и сами становятся «углем богоносным», «причастием Божественного Огня, якоже пламень бывает». «Во огни пламенном предстоят Тебе Херувими, Серафими, Господи!»
На пути постоянного устремления и возвышения своего к Богу не знают Ангелы ни усталости, ни остановок, преград и препятствий. Не знают самого главного, самого основного и тяжкого на этом пути препятствия — греха, который то и дело своими узами связывает крылья нашего духа, стесняет его полет к небу и Богу. Ангелы настолько укоренились в добре, настолько освятились умом и всем существом своим, что, по мысли святых отцов, уже не могут грешить. Вначале они, по учению святых отцов, созданы были Богом с возможностью грешить, затем, неуклонным упражнением своей воли в добре, перешли в состояние возможности не грешить и, наконец, укрепившись в послушании Богу, силою Божественной благодати настолько усовершились, что достигли состояния невозможности грешить.
В этом блаженнейшем святом состоянии Ангелы и пребывают доныне на небе.
В Библии названы имена двух Ангелов: Михаила и Гавриила. Это высшие из Ангелов Божиих. Предание, следуя классической системе деления Ангелов на девять чинов, помещает Михаила и Гавриила в высший чин и называет их Херувимами.
Михаил, чье имя с древнееврейского переводится «Кто как Бог?» и который называется иногда Архистратигом, то есть Военачальником, — один из ближайших к Богу и могущественнейших Ангелов. Согласно ряду указаний Священного Писания, именно ему было поручено бороться против восставшего сатаны и низвергнуть его с небес: «И произошла на небе война: Михаил и Ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали [против них], но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Апок. 12, 7–9).
Гавриил — «Бог силен», или «Человек Божий» (древнеевр.), — появляется на страницах Ветхого и Нового Завета.
Именно Гавриил сообщает людям самые важные вести от Бога. В Книге пророка Даниила он является пророку, толкует его видения и вразумляет его, в Новом Завете приносит Марии весть о том, что Она станет Матерью Спасителя.
В иудейских книгах, где уделяется много места и внимания Ангелам, Гавриил упоминается в числе высших.
И в Ветхом, и в Новом Завете встречается еще один Ангел. Его имя не названо, но специально оговорено, что это не просто Ангел, а «Ангел Господень». Только в Ветхом Завете «Ангел Господень» упомянут около 60 раз. Многие библеисты считают, что речь здесь идет не вообще об Ангеле, а о конкретном, высшем. На это указывает и то, что он назван Господним Ангелом. Он являлся Моисею в пламени огня несгораемого куста[14], представал перед Валаамом
