Шель рассмеялся:
— Да, что-то в этом роде.
Нагнувшись, он поцеловал Карину в губы.
Вернувшись в редакцию, журналист с минуту думал, что скажет. Одной интуиции и каракулей на бумажке маловато, чтобы привлечь внимание одного из ведущих политических обозревателей в Швеции. Он почесал бороду, и внезапно его осенило. Кровь, о которой говорила Эрика. Ни одна из газет еще не напечатала о сенсационной находке на Валё. Рингхольм практически закончил статью и рассчитывал, что «Богуслэнинген» будет первой, но ведь местные жители все равно уже все знают: слухи у них быстро распространяются. Это только вопрос времени, когда другие газеты пронюхают, а значит, ничего страшного не произойдет, если он поделится новостью, убеждал себя корреспондент. К тому же «Богуслэнинген» сможет потом сделать ряд подробных репортажей, опираясь на местный материал — ей не нужно гнаться за национальными газетами, которым нужны только кричащие заголовки. Собравшись с мыслями, Шель набросал несколько фраз в блокноте. Нужно было подготовиться к разговору со Свеном Никлассоном, политическим обозревателем из «Экспрессен», чтобы он захотел сотрудничать и тем более помогать простому журналисту с информацией о Йоне Хольме и «Гимле».
Паула осторожно выбралась из лодки. Мелльберг ругался с ней всю дорогу — сначала в машине, а потом в лодке «Мин Луис», которую им дали спасатели. Но его слова не оказали на нее никакого воздействия. Бертиль хорошо знал дочь Риты и понимал, что если она что-то решила, то никогда не передумает.
— Осторожно! Твоя мама убьет меня, если с тобой что-то случится! — крикнул он, хватая ее за руку. Его помощник Виктор в этот момент держал Паулу за другую руку.
— Позвоните, когда вас надо будет доставить обратно, — сказал он своему шефу.
Мелльберг кивнул и продолжил укорять падчерицу:
— Не понимаю, с чего тебе взбрело в голову ехать со мной. Что, если стрелявший до сих пор там? Это может быть опасно. И ты рискуешь не только собой.
— Анника звонила почти час назад. И, как я полагаю, Патрик с Йостой тоже скоро появятся. Наверняка она им тоже позвонила, — возразила Паула.
— Но… — начал было Бертиль, но замолчал, так как они уже подошли к двери дома. — Эй! — крикнул он. — Мы из полиции!
Из дверей показался светловолосый мужчина. Паула решила, что это, должно быть, Мортен Старк. В лодке она вытянула из отчима подробности дела.
— Мы были в спальне. Решили, что там безопаснее всего… — объяснил хозяин дома.
Он повернулся к лестнице, где стояли две женщины. При виде одной из них Паула удивилась:
— Анна? Что ты тут делаешь?
— Я делала замеры для интерьера, — ответила бледная, но сосредоточенная сестра Эрики.
— Никто не ранен? — строго спросил Мелльберг.
— Слава богу, нет, — ответила Анна. Остальные кивнули.
— После того как вы позвонили в полицию, больше ничего не произошло, — уточнила Паула, оглядываясь по сторонам. Даже если стрелявший и сбежал, расслабляться не стоило. Надо было следить за малейшим шумом.
— Мы ничего не слышали. Хотите посмотреть, куда попали пули? — спросила Анна, явно взявшая на себя командование.
Мортен с Эббой молчали. Муж обнимал жену, а она стояла, скрестив руки на груди. Взгляд у нее был отсутствующий.
— Конечно, — сказал Бертиль.
— Это в кухне, — Анна остановилась на пороге и показала. — Стреляли вон через то окно.
Паула оглядела комнату. Весь пол был усыпан осколками от разбитого стекла.
— Кто-то был внутри, когда раздались выстрелы? И вы уверены, что их было много? — засыпала ее вопросами полицейская.
— Эбба была в кухне, — сказала Анна, легонько толкая фру Старк в бок. Та медленно подняла голову и оглядела кухню так, словно видела ее впервые.
— Я слышала только хлопок, — произнесла она. — Очень громкий. Я не поняла, что это. А потом еще один хлопок.
— Два выстрела, — констатировал Мелльберг, входя внутрь.
Паула пожалела, что с ними нет Патрика. Он бы помешал начальнику портить улики.
— Ничего страшного, — догадался Бертиль о ее мыслях. — Я был на стольких местах преступления, сколько тебе не удастся посетить за всю твою карьеру, и прекрасно знаю, что можно, а что нельзя.
