— Уважаемый господин! Где находится эта больница? Мне нужно найти Германа, — умоляюще заглянула ему в глаза Дагмар.
Не удостаивая ее ответом, мужчина прошел в дом. Когда тяжелая дверь за ним захлопнулась, Дагмар рухнула на землю. Что ей теперь делать? Лаура зарыдала и потянула мать за одежду, пытаясь поднять ее на ноги. Та оттолкнула ребенка. Она что, не может оставить ее в покое и просто исчезнуть? Что будет с ними, если она, Дагмар, не получит Германа? Лаура была не только ее дочерью, а их обоих!
Хедстрём вбежал в участок и резко затормозил в приемной. Анника о чем-то думала и не сразу обнаружила его присутствие. А увидев вошедшего коллегу, улыбнулась и отвела взгляд.
— Мартин еще болен? — спросил Патрик.
— Да, — ответила женщина, не отрываясь от экрана.
Хедстрём недоуменно посмотрел на Аннику и пошел к выходу.
— Я отъеду по делам, — сказал он, выходя.
Краем глаза Патрик видел, что Анника открыла рот, но не успел расслышать ни слова. Он бросил взгляд на часы. Было около девяти утра. Рановато, конечно, чтобы вот так заявляться к людям домой, но ему было все равно. Через пару минут он остановил машину у дома Молина, но перед самой дверью заколебался. Может, Мартин вправду лежит больной в постели? Наверняка он оскорбится, что напарник приехал его проверять. Но интуиция подсказывала Хедстрёму, что это не так. Друг позвонил бы, даже если бы был болен.
Он нажал на кнопку звонка. Ждать ему пришлось долго. Патрик уже подумывал позвонить еще раз, но его остановила мысль о том, что квартира небольшая и ее обитатели не могли не услышать звонок. Наконец послышались шаги, а когда дверь открылась, Патрик испытал шок. Мартин, без всяких сомнений, был болен. Небритый, с растрепанными волосами, в одежде, от которой пахло потом, с потухшим взглядом… Хедстрём с трудом узнал коллегу.
— Это ты, — произнес он. — Можно войти?
Молин пожал плечами, пропуская его внутрь.
— Пия на работе? — спросил Патрик, оглядываясь по сторонам.
— Нет, — ответил его друг, остановившийся у окна в гостиной.
— Ты болен? — нахмурился Хедстрём.
— Я взял больничный. Анника не говорила? — язвительно спросил Мартин. — Но, может, тебе нужна справка? Ты приехал проверить, не вру ли я и не загораю ли на пляже?
И это говорил его напарник, самый спокойный и добродушный человек, кого Патрик знал! Никогда он не видел его таким, и это только усилило тревогу. Что-то явно было не так.
— Присядем! — предложил Хедстрём.
Вспышка гнева прошла так же внезапно, как и появилась. Взгляд Молина снова погас. Кивнув, он прошел в кухню вместе с гостем. Они присели за стол, и Патрик растерянно посмотрел на коллегу:
— Что произошло?
Повисла тишина.
— Пия умирает, — спустя минуту ответил Мартин и уставился в крышку стола.
Это звучало настолько невероятно, что Хедстрём решил, что плохо расслышал.
— Что ты имеешь в виду?
— Ее вчера положили в больницу. Нам повезло, что так быстро нашлось место.
— В больницу? Почему? — покачал головой Патрик.
Он же только на выходных столкнулся с Молинами, и тогда у них все было в порядке!
— Если не произойдет чуда, то остается только шесть месяцев. Так сказали врачи, — без всякого выражения сказал его друг.
— Шесть месяцев в больнице?
Мартин медленно поднял голову и посмотрел напарнику прямо в глаза. В его взгляде было столько боли, что Патрик вздрогнул.
— Ей осталось жить шесть месяцев. У Тувы больше не будет мамы.
— Но как? Когда вы узнали?.. — пробормотал Хедстрём.
Язык не слушался его. Чувства, которые он испытывал после такого известия, невозможно было выразить словами. Не нашлось слов и у Молина. Он упал головой на стол, зарыдал и затрясся всем телом. Патрик вскочил и обнял коллегу. Неизвестно, сколько они так простояли, но под конец Мартин успокоился и перестал вздрагивать.
— Где Тува? — спросил Хедстрём, не выпуская друга из объятий.
— У мамы Пии. Я не могу… не сейчас…
Он снова заплакал, но теперь слезы только тихо стекали по его щекам.
Патрик погладил его по спине:
— Поплачь.
Он не мог придумать ничего лучше этого клише. Да и что можно сказать в такой ситуации? Разве слова имеют какое-то значение? Скорее всего, его молодой друг вообще их сейчас не воспринимает.
