— Но здесь нет воды, — прошептала она, кутаясь в одеяло еще сильнее.
Без воды они долго не выдержат. Однако Эбба, словно не слушая, продолжала рыться в ящиках.
— Смотри! — крикнула она, доставая из ящика одежду.
— Нацистская униформа? А она тут откуда?
— Если это наш дом, то во время войны он принадлежал какому-то безумцу. Может, это его?
— Ужас! — произнесла Анна, все еще дрожа. Тепло одеяла медленно проникало в тело, но по-настоящему она согреется еще не скоро.
— Но как ты оказалась здесь? — внезапно обернулась к ней фру Старк. Видимо, она только сейчас осознала, что присутствие дизайнера в подвале ее дома выглядит очень странно.
— Мортен, должно быть, напал и на меня тоже, — ответила Анна, сжимая одеяло на груди.
Эбба нахмурилась:
— Но почему? Без всякой причины или что-то произошло? — Она зажала рукой рот, и ее взгляд стал жестким. — Я видела поднос в спальне. Зачем ты приехала на остров? Ты осталась на ужин? И что случилось потом?
Слова били точно в цель, как пули, и с каждым словом Анна дергалась, как от удара. Ей даже не нужно было ничего отвечать. Все и так было написано у нее на лице.
В глазах Эббы появились слезы.
— Как ты могла?! Ты же знаешь, что нам пришлось пережить…
Анна сглотнула, но в горле так пересохло, что она не могла издать ни звука. Да и как она могла объяснить свой поступок, не заслуживавший прощения? Со слезами на глазах жена Мортена смотрела на нее, но потом вдруг набрала в грудь воздуха и спокойно произнесла:
— Мы поговорим об этом позже. Сейчас важно выбраться отсюда. Может, в ящиках есть что-то, чем можно сломать дверь?
Эбба повернулась к Анне спиной. Видно было, что она вся напряжена от гнева. Но Анна была благодарна за эту передышку. Если они отсюда не выберутся, то и обсуждать ничего не придется. Никто не будет их искать. Дан с детьми уехали. Родители Эббы поднимут тревогу не раньше, чем через неделю. Остается еще Эрика, которая обычно нервничает, если сестра не берет трубку. Раньше Анну это раздражало, но сейчас больше всего ей хотелось, чтобы Эрика упрямо искала ее, звонила, задавала вопросы, надоедала — все, что угодно, лишь бы их найти. «Дорогая, любимая сестра, пожалуйста, помоги мне! Будь такой же упрямой и любопытной, как всегда!» — взмолилась про себя Анна.
Эбба тем временем пыталась сбить замок с ящика. Он даже не шевельнулся, но женщина упрямо продолжала пинать его ногой, и постепенно он начал поддаваться.
— Иди помоги мне! — сказала Эбба.
Совместными усилиями они сорвали замок. Потом взялись вместе за крышку и потянули вверх. Судя по пыли, ее не трогали много лет. Наконец им удалось сдернуть крышку. Заглянув в ящик, женщины переглянулись. На лице фру Старк Анна увидела свой собственный страх. В комнате раздался крик, но Анна не поняла чей — ее или Эббы.
— Это вы Шель? — спросил Свен Никлассон, протягивая руку для приветствия.
— А фотографа нет? — спросил тот, озираясь по сторонам. В зале прилетов людей было немного.
— Приедет один из Гётеборга. Он на машине. Мы с ним встретимся там.
У Свена была только ручная кладь. Наверное, привык ездить налегке, подумал Шель.
— Думаете, стоит уведомить полицию Танума? — поинтересовался Свен, садясь на пассажирское сиденье.
Шель задумался. Выехав с парковки, он повернул направо.
— Думаю, стоит. Но там можно говорить только с Патриком Хедстрёмом, и больше ни с кем. — Он взглянул на собеседника. — Вам же все равно, кого именно из полицейских информировать, так?
Никлассон улыбнулся и перевел взгляд на пейзаж за окном. Тролльхэттан летом была просто прекрасна.
— Никогда не знаешь, когда понадобится помощь своего человека. Я уже договорился с полицейскими из Гётеборга, чтобы нас допустили к самому интересному. Естественно, в обмен на информацию. Так что если и сообщать что-то полиции Танума, то только из вежливости.
— Вряд ли можно ждать такой же вежливости от полиции Гётеборга. Но я расскажу о вашей щедрости Хедстрёму, — усмехнулся Шель.
Сам он был благодарен Свену Никлассону за то, что тот согласился вместе заниматься этим делом. Разумеется, вся слава достанется Свену, но Шелю довольно было и просто быть причастным к сенсации, которая шокирует весь шведский народ и пошатнет саму политическую систему страны.
