— Это было несчастье. В этом нет твоей вины.
— Нет, Мортен прав. Я убила Винсента. Если бы я не заперлась в туалете, если бы наплевала на ту встречу, если бы я…
Эбба снова зарыдала, и Анна прижала ее к себе еще крепче, бормоча слова утешения и гладя по волосам. Она понимала, как тяжело этой женщине. Ее горе затмевало даже страх того, что могло случиться с ними в этой комнате. Эбба и Анна были матерями, объединенными общим горем от потери ребенка.
Когда фру Старк успокоилась, Анна снова попробовала встать. На этот раз ей это удалось. Она осторожно выпрямилась, боясь удариться головой, но потолок был высоким. Сделав шаг вперед, женщина вскрикнула: что-то коснулось ее лица.
— Что случилось? — испугалась Эбба.
— Что-то попало на лицо. Наверное, паутина…
Анна протянула руку и нащупала перед собой шнурок. Она потянула за него, и зажегшийся свет ослепил ее. Женщина зажмурилась, а когда она снова открыла глаза, то услышала, как Эбба шумно втянула в себя воздух.
Он столько лет наслаждался чувством власти, самим ощущением того, что она у него есть, даже когда не пользовался ею. Шантажировать Йона было бы опасно. Хольм больше не был тем человеком, с которым Себастиан познакомился на Валё. Сегодня он полон ненависти, хоть и хорошо это скрывал. Было бы глупо делать его своим врагом. Никогда ничего не требовал Себастиан и от Леона, просто потому, что Леон был единственным человеком после Ловарта, который вызывал у Монссона уважение. После того, что случилось, Кройц уехал из Швеции, но Себастиан следил за его судьбой по статьям в газетах и слухам, которые доходили и до Фьельбаки. Теперь же Леон оказался втянутым в игру, в которую до этого играл один Себастиан. Но он уже получил свою выгоду в этой игре. Безумный проект Йозефа остался в прошлом. Конечно, земля и гранит имели ценность, но он уже перевел их в наличность, используя один из контрактов, которые не читая подписывал Мейер. А Перси… Себастиан выругался, ведя свой желтый «Порше» по узким улицам Фьельбаки, где постоянно попадались пешеходы. Перси всегда был высокого о себе мнения. Он и мысли не допускал, что может все потерять. Конечно, от отчаяния он обратился за помощью к Монссону, но до конца не верил, что может потерять то, что принадлежало ему с рождения. Теперь замок принадлежал его младшему брату. И в этом виноват был только он сам, и никто больше. Старший фон Барн плохо распорядился доставшимся ему наследством, а Себастиан лишь устроил так, что катастрофа произошла немного раньше. И здесь он получил выгоду, но это был так, бонус — важнее всего моральное удовлетворение. Потому что больше всего удовольствия он получал от власти.
Самое забавное, что ни Йозеф, ни Перси до последнего момента не догадывались о его истинных намерениях. До последнего они надеялись, что Себастиан от доброты душевной поможет им. Идиоты. Но пора заканчивать с этой игрой. Леон положит всему конец. Он ведь поэтому решил собрать их всех вместе. Интересно, как далеко он зайдет? Леона Монссон не боялся. Репутация у него и так была хуже некуда. Но вот как отреагируют другие? Например, Йон… Ему есть что терять. Себастиан припарковал машину, но не спешил выходить. Подумав немного, он вышел из автомобиля, положил ключи в карман и позвонил в дверь. Шоу начинается.
Эрика читала за чашкой кофе в кухне полицейского участка. Вкус напитка был ужасный, но варить новый ей было лень.
— Ты еще тут? — спросил Йоста, входя в кухню.
Писательница захлопнула папку.
— Да, я выпросила позволения остаться и почитать старые материалы дела. А сейчас я как раз размышляла, куда мог подеваться паспорт Аннели.
— Сколько ей было? Шестнадцать? — уточнил Флюгаре, присаживаясь.
— Да, — кивнула Эрика. — И она была без ума от Леона. Может, сбежала из дома? Подростки на все способны от несчастной любви. А перед этим убила всю свою семью? Как-то с трудом верится…
— Ну почему же? У нее могли быть пособники. Может, Леон? Отец девочки все узнал, пришел в ярость…
— Да, но Леон был на рыбалке с другими ребятами. Зачем бы им покрывать его?
— А может, они все спали с Аннели? — предположил Йоста.
