— Господи, за каким еще доктором? — воскликнула Аньес Пикемаль.
Не дожидаясь ответа, она бросилась вверх по лестнице. Анжелина устремилась за ней следом. Их догнал тучный мужчина в рубашке и полосатом жилете.
— Аньес, это мадемуазель Лубе?
— Да, мсье, — ответила Анжелина.
Обезумевший от страха отец, мэтр Пикемаль, схватил Анжелину за руку, что вынудило молодую женщину остановиться.
— Мадемуазель, сжальтесь над нами! Спасите нашу младшую дочь! Вот уже несколько часов подряд я слышу, как она кричит. Это настоящая пытка! Спасите ее!
— Если это в моей власти, мсье, я спасу ее, — прервала его Анжелина, высвобождая руку. — Но сейчас дорога каждая минута.
— Да, разумеется. Простите! Давайте идите, — растерянно пробормотал он.
Анжелина уже поняла одну важную вещь. Глубоко опечаленные кончиной старшей дочери, эти люди поддались безмерному страху, граничащему с паникой, что было вполне понятно. У них также не возникало сомнений, что роженице уготовлена трагическая участь ее старшей сестры. В таких условиях предродовые схватки расценивались как угроза жизни, а панический страх мог замедлить, а то и вовсе остановить родовую деятельность.
«Мама была категорична. Она говорила: если женщина боится умереть при родах, ее тело напрягается, и тогда все усилия повитухи идут насмарку», — вспомнила Анжелина, входя в комнату.
Дениза оказалась молодой миниатюрной брюнеткой. У нее было миловидное лицо, но сейчас оно раскраснелось и было искажено от ужаса, и тот же ужас застыл в ее темных глазах.
— Слава Богу! Мадемуазель Лубе! — воскликнула крепкая женщина лет сорока.
Это была Мария Дару, повитуха из городка Лакур, пользовавшаяся хорошей репутацией. Она уже надела пальто и держала в руках большую сумку.
— Мне надо уходить. Меня ждут в другом доме, расположенном у дороги, ведущей в Фуа. Я и так опаздываю. Ребенок наверняка уже родился. Пятый, представляете! Но мои услуги все равно понадобятся.
К всеобщему удивлению, в том числе и Анжелины, повитуха явно собралась уйти.
— Я не знаю, что делать с вашей дочерью, — добавила она. — Мадемуазель Лубе, выйдем на минутку.
Анжелина вышла в коридор, куда доносились душераздирающие крики Денизы.
— Хочу вас предупредить, — прошептала Мария Дару, — если не вытащить ребенка щипцами, он умрет. Мать тоже. Я велела им послать за доктором. Ведь мы, к сожалению, не имеем права накладывать щипцы[28].
— А в чем дело?
— Голова малыша уперлась в тазовую кость. Несчастная мечется и тужится, но все напрасно. Думаю, что в Париже, в больнице, я прибегла бы к кесареву сечению.
— Эта операция слишком часто заканчивается трагически, — вздохнула Анжелина. — Благодарю вас, мадам Дару. Я с вами прощаюсь.
То, о чем узнала Анжелина, потрясло ее. Бледная, с пересохшим ртом, она вернулась в комнату.
— Что она вам сказала? — прокричала Аньес Пикемаль. — Мне не нравится это шушуканье! Ради бога, мадемуазель Лубе! Что она вам сказала?
— Я просто выслушала мнение мадам Дару и приняла к сведению все, что она мне сообщила. Теперь мне нужны горячая вода и таз.
Обезумевшая Дениза была полностью сосредоточена на своих страхах и боли, заставлявшей ее все чаще и чаще корчиться. Анжелина надела халат, повязала голову белым платком и вымыла руки с мылом. Потом она тщательно осмотрела пациентку. «Господи, ребенок сам не выйдет. Эта несчастная молодая женщина совсем выбилась из сил, схватки становятся все более частыми, но это ничего не дает», — говорила себе Анжелина.
Рядом с ней стояли дрожавшая Аньес и горничная, девушка лет двадцати. Тут раздался стук в дверь и в комнату ворвался задыхающийся мужчина. Это был зять Пикемалей.
— Я бежал как бешеный! — воскликнул он. — Я привел доктора Ренодена, нашего нового доктора. Он сейчас поднимается по лестнице. Как моя жена?
С этими словами мужчина с тревогой взглянул на Денизу.
— Приехала мадемуазель Лубе, — сказала его теща, показывая рукой на Анжелину. — Будет лучше, если вы, мой бедный друг, спуститесь в гостиную.
Мужчина послушно вышел из комнаты, поскольку будущие отцы редко присутствовали при родах, лишь в случаях крайней необходимости. На пороге он столкнулся с доктором. Эта сцена происходила под жалобы, стоны и крики Денизы. Анжелина немного успокоилась, поскольку применение щипцов могло оказаться как нельзя более кстати. Но слова доктора Ренодена, недавно окончившего медицинский факультет университета Тулузы, вызвали у нее шок.
