— Я сейчас сварю вермишелевый суп на оставшемся курином бульоне, — тихо сказала Анжелина.
— Мадемуазель Энджи! — окликнула ее Розетта. — Вы уже вернулись? Как я рада!
— Прости, мне надо было бы вернуться раньше! Я тоже очень рада. Ты хорошо выглядишь, значит, как следует отдохнула.
Розетта лукаво улыбнулась. Анжелина подошла ближе и погладила девушку по щеке.
— Не надо было мне задерживаться! Кто-нибудь мог позвонить и побеспокоить тебя.
— Я не слышала колокольчика. Надо же, а вы долго говорили с доктором Костом! Сейчас уже поздно, правда?
— Начало шестого. Но в такую облачную погоду темнеет рано. Может, я помогу тебе сесть поудобнее?
Не дожидаясь ответа, Анжелина помогла Розетте сесть, подложив ей под спину подушки. Ее движения были спокойными, нежными — материнскими.
— Я приготовила для вас маленький сюрприз, мадемуазель Энджи, — объявила девушка. — Присядьте на две минутки на табурет и закройте глаза. Я не шучу, эй! Не открывайте глаз!
Забавляясь, Анжелина поспешила выполнить просьбу Розетты. На мгновение воцарилась тишина, а потом раздался чистый голос Розетты:
Луна на глади волн сплетает кружева.
Окно распахнуто. Все спит в ночном просторе.
Султанша юная одна. Пред нею море
Серебряной канвой обводит острова
[27].
— Ну как? — взволнованно спросила Розетта. — Вы можете посмотреть, вот книга, возле меня. Я прочитала на память, да, я все это запомнила, мадемуазель Энджи! Я не знаю, кто такая султанша, ну так что ж!
— Розетта! — воскликнула Анжелина. — Какой чудесный сюрприз! Ты действительно прочитала и запомнила! Прошу тебя, повтори! Я хочу еще раз послушать!
Розетта с детской гордостью выполнила просьбу Анжелины. Плача от радости, Анжелина бросилась к Розетте и ласково обняла ее.
— Это стихотворение Виктора Гюго. Я оставила сборник так, чтобы ты смогла дотянуться. Ты умеешь читать, но… Как тебе удалось так быстро сделать столь потрясающие успехи?
— Сама не знаю. Я весь день распознавала буквы, как вы говорите, произносила их вслух, складывала вместе, и вдруг все получилось. Я даже вспотела! Когда я поняла, что это обрело смысл, что это очень красиво, я вновь и вновь стала повторять, чтобы сделать вам сюрприз. А когда вы вошли, я притворилась спящей. Мне так хотелось обрадовать вас!
— Ты… ты такая… — пробормотала Анжелина, еще крепче обнимая Розетту. — Если и впредь ты будешь обучаться такими темпами, то станешь школьной учительницей. Завтра я приглашу на полдник Жерсанду и Октавию, и ты прочтешь им это стихотворение.
Розетта радостно улыбалась. Она так трогательно выглядела! Темные косы, матовый цвет лица и глаза цвета зрелых орехов придавали ей особое очарование.
— Мне хотелось бы читать весь день напролет, — призналась она.
— Вскоре ты уже не сможешь остановиться, а поскольку ты прикована к постели, я подберу тебе приключенческие романы. Но я тоже хочу тебе кое о чем рассказать. После обеда Филипп Кост сел в фиакр на площади с фонтаном. Некоторое время спустя я пошла на исповедь к отцу Ансельму. Розетта, ты только не упрекай меня, я ведь так страдала, думая о том, что совершила деяние, сурово осуждаемое Церковью! Мне было так плохо, что я даже решила отказаться от своего ремесла. Я обо всем рассказала священнику. Он простил меня, отпустил все грехи, и если я говорю «все», это действительно означает все. Я рассказала о Гильеме, Анри и обо всем, что касается тебя.
— Не стоило этого делать, мадемуазель! Нет, не надо было! Никто не должен был знать. Теперь я никогда не смогу смотреть в глаза мсье кюре. А я так любила мессы, музыку, песнопения, молитвы…
И Розетта разрыдалась. Ошеломленная Анжелина попыталась оправдаться:
— Ну, не плачь! Священник обязан хранить тайну исповеди. Он не выдаст нас. Ты ведь доверилась Луиджи и по-прежнему смотришь ему в глаза. Отец Ансельм навестит тебя. Он, несомненно, хочет помочь тебе, а не судить. Розетта, прости меня за откровенность, но я больше не могла жить с этим грузом. Я чувствовала себя виновной, мучилась и из-за того, что решила отказаться от своего ремесла. Отныне же мы сможем возродиться. Ты понимаешь, что это значит? Возродиться, ходить на службы с миром в душе и сердце. Я примирилась с Богом, это было необходимо, поверь мне. Когда ты поговоришь со священником, ты испытаешь такое же облегчение.
