Когда Огюстену заявляли, что его будущий зять ведет себя эксцентрично и к тому же странно одевается, сапожник лукаво улыбался.
— Разрази меня гром! Не всяк монах, на ком клобук! — говорил он, посмеиваясь. — Этот человек богат. Он имеет право наряжаться так, как считает нужным.
Слухи распространялись по городу с невероятной быстротой. Многие совершенно справедливо полагали, что прекрасная повитуха теперь откажется от своего ремесла. Зачем ей принимать роды у местных женщин, если она выйдет замуж?
Но Анжелина, практически не покидавшая свой дом на улице Мобек, даже не догадывалась, что оказалась в центре всеобщего внимания. Луиджи регулярно приходил в полдень на обед или вечером на ужин. Они оба проявляли удивительную мудрость, обмениваясь только поцелуями и благопристойными ласками, что заставляло их с нетерпением ждать ночи любви, обещанной акробатом.
Анжелина уже заканчивала свою работу, когда кто-то позвонил в медный колокольчик, висевший на воротах. Спаситель тут же вскочил и залаял.
— Наверно, это Филипп, — прошептала Анжелина. — Розетта?
— Да, мадемуазель. Я немного задремала. Как это приятно — дремать, не так ли?
— Несомненно, малышка. Но, я полагаю, пришел доктор Кост. У тебя под рукой есть все необходимое. Я оставляю тебя. И не стесняйся меня звать!
— Не волнуйтесь, я хорошо себя чувствую. Только нога чешется под этими гипсовыми повязками, но что поделаешь! Скажите, а мсье Луиджи… он не злится, что вы встречаетесь со своим бывшим любовником?
— Вовсе нет. Я сказала ему о визите доктора, и он воспользуется этим обстоятельством, чтобы провести весь день с мадемуазель и моим сыном. Разве ты забыла? Рано утром они уехали в аббатство Комбелонг.
— Ой, правда! Простите меня, мадемуазель!
Анжелина выбрала платье из тонкого бархата, светло-коричневое, которое так шло к ее волосам, собранным в пучок. Несмотря на внешнюю безмятежность, в душе Анжелина чувствовала смутную тревогу. Она быстро завела собаку в дом и, прихватив большой черный зонтик, прошла через двор. Анжелина вспоминала о своей последней встрече с Филиппом Костом в Люшоне, на роскошной семейной вилле. Это были мучительные воспоминания, мгновенно овладевшие ею. «И я даже не сопротивлялась, поскольку понимала, что он хочет мне отомстить, ведь я солгала ему», — думала Анжелина, краснея.
Анжелина открыла калитку и очутилась лицом к лицу с доктором. Он выглядел очень элегантно в черном пальто с кожаными лацканами и в черной шляпе. Анжелина даже удивилась. Она не помнила его таким высоким и так хорошо сложенным. Однако доктор носил те же очки в медной оправе, которые увеличивали его очень светлые, голубовато-зеленые глаза. А вот в светлых усах уже пробивалась седина.
— Анжелина, наконец-то я вас вижу! — воскликнул Филипп Кост. — Какая отвратительная погода! Дождь начал лить еще в Тулузе.
— Входите, прошу вас, — любезно предложила Анжелина.
Доктор последовал за Анжелиной, не спуская взгляда с изящного силуэта молодой женщины, легкой походкой шедшей по двору. От волнения он лишился дара речи.
— Идите сюда. Я приму вас в санитарно-гигиеническом помещении, которое не так давно оборудовала. Я называю это помещение своим диспансером, но это скорее медицинский кабинет повитухи. Я растопила дровяную печку.
— Очень хорошо, — сказал изумленный доктор.
Удивление Филиппа Коста росло. Он профессиональным взглядом окинул помещение, но так и не нашел, к чему можно было бы придраться.
— Очень чистое и приятное помещение, — согласился доктор после тщательного осмотра мебели и инструментов. — Господи! Анжелина, откуда у вас такие деньги? Я сомневаюсь, что ваши пациентки настолько богаты или безумно щедры.
— Мне посчастливилось найти мецената, — пошутила Анжелина. — Снимайте пальто, Филипп.
Доктор Кост недоверчиво взглянул на Анжелину. Привычным жестом он снял пальто и протянул его Анжелине. Она повесила пальто на вешалку.
— Я всегда знал, что вы очень честолюбивы, но тем не менее!.. — продолжал доктор. — Что за пожертвователь истратил свои деньги ради вас? А! Боже, ну и глупый же я! Это наверняка старая дама, Жерсанда де Беснак!
