— Мне написал Филипп Кост. Он сообщает, что приедет в следующую среду. Я собираюсь послать ему телеграмму, в которой попрошу избавить меня от своего присутствия.
— Ты права. Теперь этот мужчина должен оставить нас в покое… А что у тебя с «Луиджи? Дорогая, ты можешь быть со мной вполне откровенной.
— Мадемуазель, мы просто хорошие друзья. И так даже лучше. Когда он приехал сюда, я сразу же обо всем вам рассказала. Он не из тех мужчин, которые связывают себя брачными узами. Во всяком случае, с повитухой с бурным прошлым.
— Глупости! — возмутилась Жерсанда де Беснак. — Вы были бы счастливы вместе.
Радостная возня на лестнице заставила их замолчать. Они слышали, как Октавия открыла дверь. Первой в гостиную вошла Розетта. Щеки ее раскраснелись. Она тщетно пыталась сдержать улыбку.
— Здравствуйте, мадемуазель Жерсанда! — воскликнула девушка. — Мы с мсье Луиджи славно повеселились. Как вам это? Он научил меня говорить «мадемуазель», а не «мамзель». Он также торговался, когда мы покупали кудену[25]. Мы эти колбаски пожарим завтра вечером на огне во дворе на улице Мобек. Он так уже делал, ваш акробат, когда бродил по деревням… А еще у нас есть для вас сюрприз, для вас обеих, для мадемуазель Энджи и для вас.
К ним присоединился Луиджи. В одной руке он нес корзину с фруктами и овощами, а в другой держал букеты желто-оранжевых георгинов.
— Немного солнца в доме, — сказал он. — Эти цветы очаровали меня. Один букет для вас, мадам, второй — для вас, Анжелина. Хм, как чудесно пахнет! Октавия, я уверен, что ты готовишь петуха в вине.
Занятая готовкой, служанка крикнула из кухни:
— Да, в том самом вине, которое вы вчера заказали, мсье.
— Черт возьми! — воскликнул Луиджи, немного утрируя местный выговор. — Мне начинает нравиться швырять деньги на ветер.
— Спасибо за цветы, дитя, — вздохнула его мать, улыбаясь и с любовью глядя на своего сына.
— Да, спасибо, они будут великолепно смотреться в диспансере, — подхватила Анжелина.
Она, пользуясь случаем, рассказала о визите мадам Мессен, что обрадовало Луиджи. Розетта запрыгала от восторга.
— Я же говорила вам, мадемуазель! Скоро у вас появится много пациенток.
За обедом они оживленно беседовали. Перед подачей десерта Анжелина заметила, что в кухне, куда с видом заговорщиков убежали Луиджи и Розетта, царит необычное оживление. Их сердечное отношение друг к другу вызывало у Жерсанды искреннее беспокойство.
— Не теряй бдительности, Энджи, — прошептала она, нахмурив брови.
— Бдительность мне ни к чему, — также шепотом откликнулась Анжелина. — Розетта, общаясь с Луиджи, с каждым днем меняется в лучшую сторону. Заметьте, она стала правильно говорить и сдерживается, когда ругательства уже готовы сорваться с языка.
И тут молодая женщина услышала, что кто-то стучит в дверь.
Мгновением позже она узнала голос отца. Это было настолько невероятно, что сердце Анжелины бешено забилось. И вот на пороге гостиной появился сапожник, державший Жермену под руку.
— У нас гости. Они пришли отведать торт со взбитыми сливками, который я купил в городе, — заявил Луиджи.
И он с торжествующим видом отвесил пришедшим поклон. Несколько дней назад он сменил свою широкую рубашку и кожаный жилет на рубашку с широким воротником и шерстяной приталенный пиджак и стал связывать свои длинные черные волосы на затылке. В таком виде он выглядел писаным красавцем.
Смущенная Анжелина опустила голову. Она, не будучи романтической натурой, принялась мечтать о венчании в соборе Сен-Лизье под музыку органа, с букетами лилий и роз. Она наденет не фату, символ невинности, и не белое платье, а изысканный туалет из сиреневого или фиалкового муслина.
— Мадемуазель, вы не поздоровались со своим папой! — упрекнула ее Розетта.
— О да, разумеется! — воскликнула Анжелина, быстро выходя из-за стола. — Папа, прости меня! И вы простите меня, Жермена. Я была так ошеломлена, я не знала, что и думать. Видеть вас здесь…
Жерсанда довольно улыбнулась, и Анжелина поняла, что старая дама знала об этом визите заранее.
— Мадам Лубе, мсье Огюстен, я польщена, что вы наконец удостоили меня своим присутствием. Это один из самых прекрасных дней в моей жизни. Наши семьи соединились под крышей моего дома. Жермена, садитесь здесь, рядом со мной. Ведь я могу называть вас Жерменой, не так ли?
