— Как — куда? В зал. Телевизор посмотреть! — раздался несколько удивлённый голос
Митятюли. — Ах, да…совсем забыл. Надо ужин приготовить…
Митятюля, тяжело вздыхая, направился, было, на кухню, но был остановлен голосом жены, которая, наконец, начала понемногу приходить в себя.
— Откуда эти продукты? У тебя же не было денег…
— В казино пошёл с Ваней. Представляешь, Ленусь, — начал, было, возбуждённо рассказывать Митятюля, но неожиданно осёкся, а потом продолжил очень странным голосом: — На стройке… был, где мне…чего? Что ещё за кирпич? Ах, да…кирпич, —
Митятюля натянуто улыбнулся жене и спросил: — Помнишь, Ленусь, мне кирпич на голову…упал?
— Ещё бы не помнить. Именно после него Ваня появился.
— Ваня появился до него, — поправил её Митятюля, — это он…он запнулся, а потом скороговоркой выпалил. — Это начальник стройки бросил мне кирпич на голову с одиннадцатого этажа, а потом ещё подтолкнул, чтобы я головой ударился о край бетонной плиты, а потом ещё кувалдой по голове стукнул.
— Правда? — с притворным удивлением переспросила жена. — И как же это он успел добежать вниз быстрее падающего кирпича, да ещё и кувалдой тебя стукнуть?
— Чемпионом был, наверное,…по бегу, — Митятюля, выговаривая эти слова, растерянно посмотрел мимо жены. — Думаешь, она поверит этому?
Жена проследила за его взглядом. Муж смотрел на дверь кухни, где никого не было.
Она снова посмотрела на него и коротко произнесла:
— Ты что опять с Ваней разговариваешь?
— Нет,…нет, — Митятюля отрицательно покачал головой, — какой ещё Ваня? Дело в том, что мне выплатили компенсацию на стройке за физический и моральный ущерб.
Елена Митятюля облегчённо вздохнула, услышав нечто членораздельное из уст мужа.
— Так бы и сказал сразу!
Она направилась, было, на кухню, но Митятюля обежал её и встал у двери.
— Один час, Ленусь…нет, полтора…лучше — два? Хорошо, лучше два. Дай мне два часа,
Ленусь, если я не справлюсь, никогда в жизни больше не зайду в кухню. Пожалуйста,
Ленусь.
Митятюля бросил умоляющий взгляд на жену. Она задумалась. Она не хотела соглашаться, резонно предполагая, что повторится то же самое, что и в прошлый раз.
Пока она раздумывала, снова раздался голос мужа:
— Это подло!
Елена Митятюля встрепенулась и едва ли не с гневом посмотрела на мужа.
— Что значит — подло?
— В смысле, я хотел сказать…ты ведь не откажешь в просьбе больному мужу? —
Митятюля заискивающе улыбнулся и с такой мольбой посмотрел на жену, что та не выдержала и сразу сдалась.
— Хорошо. Но только два часа.
— Спасибо, милая!
Митятюля захлопнул перед ней дверь и повернулся к Ване. Тот сидел на газовой плите
и по обыкновению болтал ногами. На губах Вани появилась одобрительная улыбка.
— Уже лучше!
— Правда?
— Ещё немного потренироваться, и научишься врать без единой запинки. И ещё запомни. Когда просишь жену, добавляй больше чувства. Она должна видеть, что ты нуждаешься в её помощи. И глаза не забудь.
— Вот так? — выговаривая эти слова Митятюля, изобразил жалостливый вид.
— Неплохо. Брови немного отпусти вниз и сдвинь к переносице…вот так…хорошо, —
похвалил его Ваня, — в сочетании с общим твоим жалким видом…просто здорово.
Никто не устоит. Можешь даже милостыню просить на вокзале. Лучше конечно на
Курском вокзале. Там больше всего дадут. Во всяком случае, во времена СССР так и было.
— Ты что, Ваня, в советское время милостыню просил на вокзале? — удивился Митятюля.
— Я сверху смотрел, как другие просят. Мог бы догадаться сам, прежде чем задавать такой глупый вопрос. Ладно. Хватит разговоров. Время–то идёт. Работать надо…папа.
— А ты мне не поможешь? — с надеждой спросил Митятюля при виде того, как Ваня спрыгнул с плиты и забрался на холодильник.
— Помогу, конечно. — Ваня пнул ногой дверцу старого холодильника. Дверца со скрипом открылась. — Прямо как сарай. — Он свесился вниз головой и заглянул внутрь. — Четыре яйца, кусок сала, банка кильки…огурчики, правда, солёные…
— Зимой покупать свежие огурцы — настоящее разорение, — подал голос Митятюля, —
сегодняшний день исключение, потому что деньги–то по большому счёту не наши.
— Не густо, — Ваня выпрямился и указал рукой на пакеты с едой, — там всё самое лучшее и самое дорогое. В этом сарае их не будет.
