Гейдж выпрямился на стуле и на секунду закрыл ладонями лицо. Только сейчас Дженна заметила, что он снял мокрую рубашку, и сейчас ничто не скрывало его совершенного тела. От бедер и выше его бронзовая кожа покрывала словно скульптурно вылепленные мышцы.
– Не паникуй, она, скорее всего, пытается манипулировать тобой. Дай мне то, что я хочу, или вообще не увидишь племянницу.
Дженна облизала пересохшие губы.
– Хочешь сказать, она угрожает?
– Не лишено смысла.
– У нее нет почвы для этого. Линн не найдет другого покупателя на «Дарли Риэлти», не в том состоянии, в котором компания находится сейчас. – В тусклом свете лампы его ухмылка произвела несколько другой эффект на Дженну, нежели он ожидал. – У нее достаточно денег, чтобы уехать в Штаты, но если же она охотится за серьезными суммами, то ей стоит больше слушать, чем говорить.
Его еще слегка влажные волосы были взъерошены, что придавало ему еще больше шарма. Этот диковатый вид напоминал ей мальчика, которого она знала двенадцать лет назад.
– Если Линн согласится на сделку – Мэг в обмен на легкую и щедрую продажу, нам не придется жениться.
Несмотря на некоторое разочарование, это, казалось, все облегчало. Ведь так?
Гейдж взял ее руки и сильно сжал.
– Дженна, нам не только надо пожениться, но и надо сделать это как можно скорее, чтобы иметь возможность подать петицию на скорое слушание. Если я чему-то и научился, так это не класть все яйца в одну корзину.
Другими словами, несмотря на его внешнюю непоколебимость, он понятия не имел, что задумала Линн.
– А что, если она решит, что Мэг для нее значит больше, чем кругленькая сумма, и судья сочтет завещание веским основанием для вынесения решения…
– Этого не произойдет. – Он притянул ее ладони к своей груди.
По щекам Дженны побежали горячие слезы.
– Откуда ты знаешь?
Это, наверное, наказание. За то, что ставила свою гордость выше семьи. Если бы она осталась в Австралии…
Гейдж смахнул ее слезы.
– Мы найдем выход.
– И когда же? Через год, два, десять лет. Когда Мэг будет считать Линн своей мамой? В какой-то момент будет просто жестоко отбирать ее у той, кого она считает своей мамой. Какой бы Линн ни была.
Дженна дала волю чувствам и разрыдалась. Гейдж прижал ее к себе. Совсем как в те времена, когда ей нужен был только он. Она ощутила мускусный запах его тела и уперлась ладонями в твердую горячую грудь.
Как хорошо. Как спокойно.
Гейдж провел рукой по ее волосам.
– Шаг за шагом, потихоньку мы добьемся своего. Доверься мне.
Дженна не могла контролировать свои слезы. Что бы он ни говорил, ей становилось только обиднее. Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться.
Могу ли я тебе доверять? А себе?
Гейдж всматривался в ее лицо, такое знакомое, и не мог оторвать от нее взгляда. Он прижал ее еще ближе и почти шепотом произнес:
– Я здесь. Завтра мы решим, что делать.
Она подняла глаза и поняла, что на самом деле доверяется ему. Всецело.
Он снова провел пальцем по ее щеке, смахивая последние слезы. Затем наклонил голову и медленно приблизился к ее лицу. Его горячие губы нежно коснулись ее.
Наконец-то.
Сладостное волнение нарастало от живота к груди Дженны, пока Гейдж не отпрянул от нее.
Он отступил назад. Кровь в его жилах пульсировала с бешеной скоростью.
– Ты устала, расстроена. Тебе надо отдохнуть. – Она помотала головой.
– Все, что мне нужно сейчас, – это ты. – Готовая снова слиться с ним в поцелуе, она прильнула к нему.
– Черт возьми, Дженна. Тебе сейчас нужен друг, а не любовник.
Она понимала, что он не станет пользоваться ее угнетенным состоянием. Так же, как не стал бы пользоваться пьяной. Или несовершеннолетней девушкой. Какой когда-то она была.
Около бассейна в ту ночь она умоляла его пойти до конца. Она чувствовала, как дрожит его тело, как в нем борется желание и здравый смысл. Теперь она благодарна ему, что он этого не сделал и уехал в Сидней.
Но она уже не подросток, а взрослая женщина, которая знает, что делает. Обвив его шею, она запустила руку в копну его волос, еще больше взъерошив их.
– Забудь о том, что я сказала сегодня. Я хочу этого. Забудь о привязанности, забудь обо всем. Никаких сожалений, обещаю.
