Я даже понять ничего не успел, а Валенс уже стоял около тюремщика, крепко присосавшись к его шее. Но, мне это было безразлично, так как мне больше всего на свете хотелось спать, и было все равно, что произойдет дальше. Казнь? Пытки? Да пусть себе будут, главное, что бы спать не мешали. Но, когда я уже проваливался в омут убаюкивающей тьмы, в себя меня привели жесткими пощечинами и струей чего-то холодного прямо в лицо.
Сон как рукой сняло, и я быстро вскочил на ноги, увидев перед собой ехидно щурящегося вампира, который пил что-то из фляги, ранее висящей на поясе у стражника.
— Ну что, очнулся? — Убедившись, что я в порядке, спросил меня вампир, слизывая с губ остатки крови и запивая их все той-же жидкостью из фляги. — Не поверишь, уже полгода хорошего вина не пил. А эти дхары, — Он с упоением пнул мертвого эльфа. — Несмотря на их сволочизм все-же умеют его делать. Будешь? — Он приглашающим жестом протянул мне флягу.
— Не, спасибо. — Отказался я от угощения. — Я уже цикл ничего не ел, в раз захмеле…
Так, стоп. Какой цикл? Какое захмелею?! Да и почему вампир говорит в слух, а я его при это понимаю?
Валенс, видя мое замешательство, верно угадал причину и решил пояснить, в это же время оттаскивая стражника вглубь камеры.
— Я вижу, ты уже понял, что говоришь не на своем родном языке. — Начал вампир, устраивая труп в дальнем углу. — Кстати, извини что взял у тебя чуть больше чем собирался. Уж больно было сложно оторваться. Но я тебе через свою кровь — Он показал прокушенную длинными острыми клыками губу. — Передал некоторые знания о языках, которые я в свое время знал. А-а, да, чуть не забыл. Это не означает, что ты будешь свободно говорить, например, на эльфийском или оргском. Худо — бедно понимать — да. А учить тебе нужно будет самому. К примеру, сейчас ты говоришь на чрезвычайно странном исковерканном донельзя общем — самом легком языке из всех. И понимаю я тебя лишь потому, что установил с тобой через кровь телепатический контакт. Но, как я уже говорил, понимать будешь, а, через некоторое время, при должном усердии и говорить тоже. Это мой маленький тебе подарок, взамен на взятую кровь.
— А сколько ты учил все эти языки? — Спросил я его, на самом деле чувствуя благодарность. Крови то я еще произведу, а вот даже понимание одного языка, без утомительной зубрежки — это многого стоит. Кто знает, может, зная я эльфийский, ничего бы этого не было…
— Тридцать полных солнечных циклов. — Невозмутимо ответил вампир, стягивая с мертвого сапоги и примеривая их на себя. — Но, не волнуйся, столько тебе вряд ли понадобится.
— Угу. — Ответил я Валенсу, подсчитывая, сколько ему должно быть лет. Судя по всему, выходило не мало. Странно, выглядит как обычный двадцатилетний парень, даже чуть-чуть постарше, но никак не больше тридцати.
— Ладно. — Окончил тот обыскивать убитого, и теперь щеголял в новых сапогах и белой льняной рубашке, чуть заляпанной у воротника красными каплями крови. В руке он держал трофейный меч, и сейчас вертел его в руке. — Теперь начнем ритуал. У нас мало времени, так что слушайся меня беспрекословно, что бы я ни велел сделать. Каждая секунда промедления снижает наши шансы на благополучный исход. А теперь отойди, нужно начертить круг преображения.
С этими словами он направился в центр комнаты, а я отступил в противоположный угол камеры, принявшись с интересом наблюдать на совершающееся действие. А посмотреть было на что: Вампир вышел ровно на центр камеры, внезапно, четким резким движением очертив кончиком меча на серых камнях ровный круг, а дальше меч превратился в перо, вычерчивающее внутри круга сеточку различных иероглифов. Затем еще один оборот вокруг своей оси, и все значки оказались раперты между двумя дугами. Дальше Валенс уже с усилием налег на меч, и пол пробороздили шесть глубоких царапин. Проделав их, вампир с силой пронзил клинок ровно в центр круга, несколько раз провернув его вокруг своей оси. С глубоким скрежетом меч убитого сломался в кончике, впрочем, свое дело сделав.
— Дрянная сталь! Сюда бы мой Каллер… — С сожалением произнес Валенс, отбрасывая в сторону ненужный огрызок железа и доставая из ямки обломок. — Ох, и не люблю я эту часть. Так, вставай в центр.
