Слабо ориентируясь в сельскохозяйственном производстве и его научных основах, Новиков порой так искажает эксперименты А. Т. Болотова и его теоретические рассуждения, что вместо талантливого исследователя перед читателем предстает образ невежды, допускающего элементарные методические ошибки и даже явные нелепости.
Работа над хроникой жизни ученого облегчалась тем, что большую часть ее Андрей Тимофеевич изложил в своих уже упоминавшихся «Записках». С. М. Новиков хорошо их использовал, и чисто бытовая сторона жизни Болотова освещена им достаточно живо. Однако не обошлось и без существенных погрешностей. Так, на с. 136 Новиков пишет: «Племянница просила помочь оформить следуемую часть наследства умершего отца (Марфа скончалась раньше, вслед за старшей сестрой)». Однако известно, что Марфа (сестра Болотова) умерла в 1764 г., а Прасковья (старшая сестра)—в 1766 г. Еще более разительный пример неряшливости показывает С. М. Новиков па с. 128. «Беда не ходит в одиночку: на Псковщине безвременно скончалась любимая сестра Прасковья. И в немногие после того дни умер у него на руках второй сын, Степан, в котором души не чаял». Когда умерла Прасковья, уже говорилось, а Степан родился лишь в 1768 г. Как он мог умереть, еще не родившись, ведомо, вероятно, лишь одному С. М. Новикову.
Так же вольно обращается Новиков с историческими событиями и деятельностью связанных с ними людей. Приведем один пример. На с. 72 Новиков, излагая историю организации Вольного экономического общества (ВЭО, 1765 г.), утверждает, что главным действующим лицом в его создании был новгородский губернатор Я. Е. Сивере. На самом же деле Сивере только в 1767 г. был принят в члены Общества. По Новикову получается, что Екатерина II узнала о создании Общества лишь осенью 1765 г. и «не была в восторге от этой идеи. Но запрета не наложила — слыла в Европе просвещенной монархиней! Да и не верила в успех замышляемого дела» (с. 72). Между тем идейной вдохновительницей Общества была именно Екатерина. Уже вскоре после прихода к власти она решила провести ряд мероприятий для улучшения положения в сельском. хозяйстве. В их числе намечалось создание при Академии наук отделения «агрокультуры». Но, по-видимому, под влиянием идей М. В. Ломоносова об учреждении «коллегии сельского домостройства», независимой от Академии, Екатерина отказалась от своего замысла и решила последовать примеру западноевропейских государств, где в это время активно создавались общества сельского хозяйства (Парижское — 1761 г., Тюрингенское — 1762 г., Лейпцигское — 1762 г. т др.)* Важную роль в создании общества сыграл А. А. Нартов. Новикову, взявшемуся писать об А. Т. Болотове, следовало бы знать об его следующем высказывании по этому поводу: «Как самое основание оного, так и управление им и поддерживание оного можно наиглавнейше приписать господину Нартову Андрею Андреевичу — бессменному секретарю сего общества» [>9 Болотов А. Т. Современник, или Заппски для потомства, 1795. Ч. 1. С. 286. Рукопись.].
Наиболее грубые ошибки допускает Новиков в трактовке научных исследований Болотова и их результатов. Одно из лучших, в теоретическом плане произведений Андрея Тимофеевича «О разделении полей» С. М. Новиков умудрился подать так, что вместо труда, заложившего основы учения о системах земледелия, предстает какое-то кабаллистическое творение, где все зиждется на магическом числе семь. «На чистом листе бумаги появляется заглавие „О разделении полей.И тут же листок прячется. Слишком уж отважное и прямо страшное дело — так круто повернуть все земледелие! А семерка не выходит из головы. Андрей Тимофеевич выводит ее на чем попало. Пером. Углем. Красками. Чертит на земле палкой. Но она просится опять на бумагу» (с. 137).
Не могло такого быть с Болотовым. Ведь перелогами занимать поля не обязательно три года. Поэтому в выгонной системе земледелия были наряду с семипольными севооборотами (число семь!) и 6- и 8-польные.
А вот какой агрономический казус получился у Новикова при описании истории метода совместного посева озимых и яровых хлебов. Положив в основу действительный факт — письмо одного из корреспондентов Андрея Тимофеевича о весеннем посеве озимой ржи — и соединив его с попытками совместного посева озимых и яровых зерновых культур уже в наше время, Новиков безответственно возвел этот прием в ранг новейшего и величайшего научного достижения. Об этом он повествует следующим образом: «И наступил день, когда новый метод перешагнул делянки. Колхоз им. Чкалова, первым поверивший в научную идею своего агронома, отвел под совместные посевы большой участок. И не прогадал. Небывалый способ принес небывало высокий урожай» (с. 235).
