Уж без десяти минут. Может, надо такси вызвать? Алина набрасывает пальто. Пожалуй, лучше спуститься и ждать Леона в подъезде, это сэкономит время. Не может быть, чтоб Леон забыл обо мне, но не исключено, что таким образом он хочет выразить свое недовольство. Кто бы мог в это поверить? Леон, терпеливый Леон, вежливо выслушает, что ему говоришь, но прервет тоже вежливо и все сделает по-своему. И это письмо, которое он прислал, дышит холодком: «Извини, но, чтоб избежать возможных ссор и инцидентов, мы с Соланж решили повенчаться только при свидетелях. Это уже сделано. Через неделю устраиваем небольшой прием для семьи и близких друзей. Я предлагаю тебе прийти к нам от трех до пяти. Одиль зайдет не раньше чем от пяти до шести. Ты должна понять, что я не мог огорчить отца отказом после того, как он снял нам квартирку и сказал, что до моей демобилизации он будет выдавать Соланж следуемое мне пособие. Не будем больше осложнять себе жизнь. Мне и так было очень трудно успокоить родителей Соланж».
Алина взялась за дверную ручку. Стало быть, вести себя с достоинством — значит «осложнять», и верх берут отцовские деньги. А что побудило Леона просить помощи, почему такая поспешная свадьба? Леон так сдержан, что никому не удастся выведать, была ли Соланж его любовницей.
Алина угрюмо толкает дверь, и вдруг лицо ее проясняется. Леон уже тут, он пришел вовремя, вдохнул возникший сквознячок, но промолчал о том, что в доме пахнет кошками, снял свое кепи с зеленой бархоткой ленточкой, поцеловал мать, и она почувствовала его шершавую щеку.
— Ты, — сказала Алина, — в точности как твой отец. Щетинка растет так быстро, что после полудня уже надо заново бриться.
— Пошли! — поторопил ее Леон, удивленный этой ссылкой на отца.
Внимательный сын, он все время предупредительно открывал перед матерью двери лифта, двери подъезда, дверцу автомобиля и наконец толкнул вращающуюся дверь в гостинице «Сплендид», каждый раз уступая Алине дорогу, пропуская вперед, поддерживая под руку. Однако все это на него так мало похоже. Чего он побаивается? Скандала? Или только вопросов, которые она может задать? Откуда, например, этот серый «фиат», кто заплатил за него? Затянутый в мундир и оттого непривычный, он сразу становится самим собой, как только начинает говорить: Подарок родителей, — коротко бросил он. Что касается подарков, он знает, что мать его ничем не может порадовать: у нее нет ни гроша; и если бы Луи проявил деликатность и предложил Алине для этой цели какую-нибудь небольшую сумму, то Леону все равно пришлось бы благодарить отца.
— У тебя все в порядке? — спросил сын.
Алина оперлась своей сведенной рукой на крепкие круглые бицепсы этого «сбитого» ею парня, она чувствует усилия, которые он прилагает, чтобы заботливо поддержать ее, замедлив шаг, чтобы выглядеть незаменимым, чтобы войти в зал как положено. Она ведь быстро идти не может, она почти калека; и каждый это поймет, не правда ли? У нее такое незавидное положение, что ее надо жалеть, а не осуждать за скверный характер; вот она, моя несчастная мать, непреклонная, внушающая уважение. И какой-то фрак склонился в поклоне, затем еще один, а третий, вздернув подбородок над белым галстуком, проводил мадам в зал, где собралось уже много гостей. Что-то мадам Колонж не видно у входа, она где-то среди приглашенных, которые уступают дорогу новой гостье — Алине. А вот в центре комнаты и несколько кресел — без сомнения, они предназначены увечным и старикам. Соланж в розовом платье, таком пышном, что, если бы что-то и было, все равно не заметишь, уже спешит к Алине.
— Садитесь, мама, прошу вас. Невестка целует ее и пристраивается слева возле кресла Алины, так как справа стоит ее молодой муж. В легком тумане — виной этому, возможно табачный дым — к Алине приближаются другие длинные платья: голубые, цвета соломы, зеленые жемчужно-серые, из парчи, отливающей золотом, вперемежку с полосатыми брюками и темными мужскими костюмами. Вот Агата, она поцеловала мать, она пришли сюда одна, шепчет: Здравствуй, дорогая мама! — и проходит дальше. Поцелуй Розы. Вот Ги — он так вытянулся. Затем Анетта, Жинетта, Анри Фиу. Племянники. Габриель, Эмма, Флора.
