Ави задумчиво посмотрел на Лу.
– Для Кори есть разница, – сказал он.
– Что?
– Для Кори это важно.
– Что важно?
– Ему важно, кем его считают: человеком или объектом.
Лу ничего не ответил.
– Воспринимать равную вам личность как объект, стоящий ниже вас, – это насилие, Лу. Это так же больно, как удар в лицо. Более того, во многих отношениях это даже больнее. Синяки заживают быстрее, чем душевные раны.
Казалось, что Лу хочет что-то сказать, но в конце концов он промолчал. Ссутулившись в кресле, он вел безмолвный спор с самим собой по поводу сына.
– Жителям Иерусалима, бесспорно, это тоже было важно, – продолжил Ави. – Но прежде всего это важно вам, Лу, – добавил он. – Вам не все равно, кем вас считают: человеком или объектом. Более того, мало что для вас так важно, как это.
– Значит, вы ничего обо мне не знаете, – возразил Лу, качая головой. – Мне совершенно не интересно, что другие думают обо мне. Спросите хоть мою жену.
Лу даже не осознал всей печальной иронии этих слов, особенно автобиографично прозвучавших именно в этот день. Кэрол, сидевшая рядом с ним, слегка покраснела, явно не готовая к неожиданному всеобщему вниманию.
Ави доброжелательно улыбнулся.
– На самом деле, Лу, мне кажется, что вам очень интересно.
– Значит, вы неправы.
– Может быть, – кивнул Ави. – Если так, то я ошибаюсь не в первый раз. Но задумайтесь вот о чем: для вас было важно, чтобы сегодня утром с вами согласились?
Лу вспомнил, как надеялся на то, что Элизабет разделяет его взгляды. Вспомнил он и прилив сил, когда ему показалось, что с ним согласился Петтис.
– Если да, то вам это важно, – продолжил Ави. – Но в конечном счете на этот вопрос можете ответить только вы сами.
Лу почувствовал укол боли – словно к затекшей руке или ноге прилила кровь, восстанавливая подвижность.
– Проблема способа бытия имеет огромную практическую важность, – продолжил Ави. – Во-первых, представьте себе сложную ситуацию в бизнесе – например, запутанные переговоры. Как вы думаете, кому удастся с большей вероятностью заключить сделку в сложных обстоятельствах: переговорщику, который считает других участников неодушевленными предметами, или же тому, кто считает их людьми?
Этот вопрос привлек внимание Лу – он как раз вел трудные переговоры с профсоюзом, и прогресса добиться не удавалось.
– Тому, кто считает других людьми, – ответил Петтис. – Определенно.
– Почему? – спросил Ави.
– Потому что и в переговорах, и в любой другой обстановке людям просто не нравится общаться с наглецами и грубиянами. Они скорее готовы дать им в глаз, чем помочь им.
Ави усмехнулся.
– Да, это верно, – согласился он. – Более того, вы когда-нибудь замечали, что иногда мы даже, фигурально выражаясь, «даем кому-нибудь в глаз», несмотря на то что нам от этого тоже будет хуже?
Этот вопрос заставил Лу вспомнить об экстренном совещании, состоявшемся две недели назад. Кейт Стинаруд, Джек Тейлор, Нельсон Мамфорд, Кирк Уэйр и Дон Шиллинг – пятеро из шести ключевых директоров компании Лу – стояли за столом в зале собраний компании «Загрум» и говорили Лу все, что они о нем думают. Они сообщили, что увольняются, если Лу не даст им больше свободы в управлении их отделами. Они называли его педантом, лезущим в каждую мелочь и помешанным на контроле. Один из них (Джек Тейлор – Лу поклялся, что никогда этого не забудет) даже изобразил Лу тираном.
Лу слушал все эти их тирады безмолвно, даже не глядя им в лицо. Но внутри у него все пылало. «Неблагодарные! – рычал он про себя. – Некомпетентные, неумелые, неблагодарные предатели!»
– Тогда проваливайте! – наконец закричал он. – Если наши стандарты для вас слишком высоки, берите и уходите, потому что снижать их никто не собирается!
– Мы говорим не о стандартах, Лу, – умоляющим голосом сказала Кейт. – Мы говорим об угнетающей атмосфере, в которой нам приходится работать. Например, о той штуке с лестницей, которую ты недавно провернул со мной.
Она имела в виду «лестницу рейтингов», которую Лу недавно убрал из отдела продаж, тем самым символически подорвав ее попытки ввести новую систему мотивации.
– Мелочь, но очень говорящая.
