Вовремя. Алена уже падала от переизбытка чувств, когда ее подхватили сильные руки мужа, и теплые губы легли на ее.
Миша сполз по стене и затих, в смятении разглядывая колоритную парочку.
Саша опешил и почувствовал, как заныло сердце в груди. Боль была еще незначительной, но не предвещала ничего хорошего. Из ступора его вывело чье-то истерическое похрюкивание.
Миша тыкал пальцем в целующихся и пытался что-то сказать, но не мог. Ворковский посмотрел на него, потом вновь на Алену, затерявшуюся в объятьях мужчины и, увидев ее безвольно свесившуюся руку, вообразил самое худшее, и тут же почувствовал дурноту и обволакивающую разум пустоту. В груди, словно что-то лопнуло, и хоть руки еще тянулись к сестре в попытке спасти, а из горла вырывался то ли агональный хрип, то ли бессильный стон, но ноги уже не держали.
Ярко-сапфировые глаза смотрели равнодушно и отстраненно и принадлежали не менее индифферентной особи мужского пола с коротким ежиком волос. Саша огляделся и понял, что лежит на диване в Мишиной комнате. Тот сидел рядом, в кресле, с несколько испуганным видом. Напротив сервированный стол, во главе которого восседал незнакомый мужчина с бирюзовыми глазами. У входа в комнату стоял лысый с татуировкой, с сиреневыми глазами. "Они в линзах!" — попытался уверить себя Саша и сел. Сапфировые глаза моргнули, и их хозяин протянул мужчине стопку зеленых пластинок, похожих на жвачку:
— По одной в день, — то ли попросил, то ли приказал, и пока Ворковский соображал, куда его послать вместе с ними, покинул комнату.
— Н-да-а, — протянул мужчина за столом. — Не бережете вы свое здоровье, господин Александр. А сердечко-то слабое, стрессами подточенное. Вы пластинки-то принимайте, не помешает. Кафир, конечно, сделал, что мог, из руин вашу сердечно-сосудистую систему поднял, но за три часа всю патологию не исправишь.
— Вы кто? — прервал его тираду Ворковский, начиная нервничать.
— Дэйксклиф, — приложив к грудине ладонь лодочкой, сообщил мужчина. Саша посмотрел и увидел за его спиной будильник. 12.45. — показывал он. В груди похолодело — трех часовой провал во времени был необъясним и навевал массу вопросов.
— Не понял — протянул Саша.
— Что ж непонятного? Имя у меня такое. Родители дали… — удивился троуви, и по взгляду мужчины понял — не о нем речь. Покосился за плечо, часы увидел и догадался. — Вас интересует трехчасовой провал в вашей памяти? Это специально, чтоб успеть восстановить ваш организм. Удачно получилось. Теперь вы фактически здоровы. Пару недель на пастилки и станете, как новорожденный. Очень у вас, землян, хрупкий организм, а вы ему еще и помогаете прийти в негодность: отвратительное питание, загрязнения атмосферы,…
— Он кто такой? — спросил Саша у Михаила. Тот пожал плечами:
— Сам в ступоре третий час.
— А где Алена?
— Спроси еще что-нибудь, — кивнул парень.
— Вас интересует ваша сестра? Думаю, скоро она присоединится к нам. Как раз и горячее подадут. Их ждем, — влез бирюзовоглазый.
— Их — это кого? — Саша чувствовал себя неадекватно. Чем больше смотрел на странного собеседника, тем больше озадачивался состоянием психического здоровья присутствующих.
— Господина и госпожу.
И до Ворковского дошло:
— Того гоблина и мою сестру?! Так он с ней?! — и взвился, желая сейчас же спасти Алену, а заодно и вендетту свершить.
— Сядьте, молодой человек, все равно не пустят, уверяю, — предупредил Дэйкс, но тот, понятно, не внял и устремился из комнаты до выхода. Лысый дальше не пускал. Минут пять Саша пытался отодвинуть его с дороги, но тот словно врос в пол — даже не шевелился и только смотрел предупреждающе. Наконец, его терпение, видимо, лопнуло. Он попросту обхватил Ворковского и без видимых усилий поднял над паласом, донес до дивана и кинул, как котенка.
— Да-а-а, характер-то у вас с сестрой — один, — протянул троуви, очищая банан.
Саша злобно зыркнул на него и поднялся, решившись на повторение пройденного маршрута.
— Сань, не надо, — попытался остановить его Саблин и удостоился неприязненного взгляда:
— Аленка там неизвестно как!
— Зря вы беспокоитесь, ваша сестра в объятьях своего мужа и господина. Что с ней может случиться, кроме наслаждения? — пожал плечами Дэйкс.
