Тем не менее я была неравнодушна к вновь обретенной способности восприятия и испытывала сильное желание продолжать свои занятия. Как правило, в те дни мои видения позволяли диагностировать только общее состояние больного и сопутствующие эмоциональные и психологические стрессы. Но я также могла видеть энергию, окружающую человеческое тело. Она «рассказывала» мне историю этого человека. Я видела, что эта энергия – продолжение нашего духа. Я начала понимать то, чему не учат в школе: наш дух – неотъемлемая часть нашей повседневной жизни, он воплощает наши мысли и эмоции и учитывает каждую из них, от обыденной до пророческой. Ранее я усвоила, что в зависимости от того, насколько добродетельной была наша жизнь, после смерти каждая душа попадает либо в «рай», либо в «ад». Однако теперь я поняла, что человеческий дух не ограничен этим представлением. От него зависит каждая минута нашей жизни. Это сознательная сила, которая есть сама жизнь. Чисто автоматически я продолжала диагностировать пациентов, но однажды мои сомнения полностью развеялись. В тот день я работала с женщиной, у которой была онкология. Мы сидели лицом к лицу в душной комнатке издательства, я была уставшей. Я заканчивала диагностику и колебалась, не зная, что сказать. Мне ужасно не хотелось говорить женщине, что по всему ее телу распространились метастазы. Я знала, что она обязательно спросит меня, за что ей такое наказание, и раздражалась при мысли о том, что мне придется найти ответ. И действительно, не успела я открыть рот, как она нагнулась ко мне, положила руку на мое колено и спросила: «Кэролайн, я знаю, что у меня рак на последней стадии. Вы можете сказать, почему это случилось со мной?»
Из-за ненавистного вопроса моему возмущению не было предела. И я уже хотела рявкнуть на нее: «Почем мне знать?» Но неожиданно во мне поднялась волна энергии, которую я никогда не ощущала прежде. Она катилась вверх по телу и будто желала завладеть моими голосовыми связками. Я уже не видела женщину перед собой. Мне показалось, что я уменьшилась до размера копеечной монетки, и мой внутренний голос велел мне бесстрастно наблюдать за происходящим.
Моими устами он говорил женщине: «Давай отправимся в ретроспективное путешествие, давай посмотрим на людей в твоей жизни. Давай переживем все твои страхи заново, и ты поймешь, что они владели тобой так долго, что твоя жизненная энергия уже не может питать тебя».
Этот «призрак» сопровождал эту женщину во всех моментах ее жизни, и я действительно имею в виду каждый момент. Он вызвал в памяти самые незначительные разговоры, напомнил о минутах величайшего одиночества, которые она провела в слезах, уткнувшись головой в подушку, напомнил о каждом знакомстве, которое имело для нее хоть какое-то значение. Этот «призрак» создал впечатление, что каждая секунда нашей жизни – и каждое психологическое, эмоциональное, творческое, физическое действие, и даже состояние покоя, которыми мы наполняем эти секунды, неким образом определяются и регистрируются. Каждое наше суждение учитывается. Всякая точка зрения, которой мы придерживаемся, является источником положительной или отрицательной силы, за которую мы отвечаем.
Этот опыт меня шокировал. Все еще находясь где-то там, далеко, я начала молиться, отчасти от страха, отчасти от смирения перед глубоко личным и величайшим замыслом Вселенной. Я всегда верила, что наши молитвы будут «услышаны», но никогда не была уверена в том, как именно это происходит. К тому же мой разум простой смертной женщины не мог понять, каким образом мироустройству, пусть даже Божественному, могут быть небезразличны потребности каждого, причем просьбы об исцелении будут быстрее услышаны, чем, скажем, просьбы о материальной помощи. Но я была не готова к этому Божественному зрелищу, в котором каждое мгновение жизни с любовью признавалось как величайшая ценность.
Я продолжала оставаться зрителем, но в своих молитвах просила, чтобы эта женщина никогда не догадалась, что с ней говорила не я, потому что я сама никогда не смогла бы ответить на ее вопрос: «Почему я заболела раком?» И не смогла бы я объяснить, каким образом узнала подробности из ее прошлого. Как только я закончила эту молитву, то снова взглянула женщине прямо в лицо. Я обнаружила, что моя рука покоится на ее колене, повторяя ее первоначальный жест, но не помнила, как и когда это произошло.
