Он поделился своими соображениями с Вождем.
Тот неодобрительно покачал головой, после чего иронично произнес:
- Кто бы сомневался! Я и без тебя догадываюсь, что у Анатомика длиннее!
После этого Вождь отправился на совещание, которое в срочном порядке собрал генерал Солодовников. Через пару часов, он вернулся оттуда в самом отвратительном расположении духа.
На улице уже стемнело, за пластиковыми окнами эмчээсовской платки стояла пугающая тишина. Не было слышно лягушачьего кваканья, стрекотанья сверчков, даже вездесущие комары куда-то подевались.
Оглядев притихших подчиненных, полковник Златоустов произнес:
- Я собрал вас для того, чтобы доложить, что дело дрянь! Генерал собирается ждать подкрепления, которое со дня на день должно прибыть. Вплоть до этого момента, он запретил предпринимать какие-либо действия, которые могут спровоцировать Анатомика на ответную агрессию.
- А его не настораживает тот факт, что наш оппонент семимильными шагами наращивает свою боевую мощь и за считанные часы уже умудрился превратить развалины завода в крепость? - иронично поинтересовался один из заместителей Вождя, с погонами подполковника. - Представляю, чего Анатомик успеет начудить за те пару дней, что мы будем ждать подкрепления!
- Игорек, ты, что же думаешь, я не пытался переубедить Солодовникова? - хмуро глянул на него Вождь. - Кстати, на совещании, я был не одинок. Среди армейских офицеров также нашлись светлые головы. Они предлагали не давать покоя Анатомику и постоянно беспокоить его, атакуя с безопасного расстояния, при помощи артиллерии. Не подвергая, при этом, риску личный состав.
- И что? - спросил Влад.
- А Солодовникову все наши доводы - по барабану! Мы, оказывается, не владеем всей полнотой информации! И поэтому, можем засунуть все свои гениальные соображения, сами догадываетесь куда! Всю ответственность за проведение операции локализации Анатомика несет персонально он - генерал Солодовников, поэтому мы будем выполнять его приказы!
- И что это за приказы? - поинтересовался кто-то из эмчээсовцев.
- Ждем-с! - Вождь развел руки в стороны. - Совещание закончено, все свободны!
Когда все вышли из палатки, Влад со Светланой подошли к нему.
- Товарищ полковник, может быть, вы отпустите нас в город, до утра? - спросила Светлана.
- А чем вас не устраивает палатка, которую я вам выделил? - удивленно поднял лохматые брови Вождь.
- Всем устраивает, только там душа нет, и переодеться не во что, - ответил Влад. - Нам бы себя только в порядок привести. Ведь до утра, насколько я понимаю, все равно ничего не случится.
Вождь задумчиво потеребил себя за мочку уха, потом в сердцах махнул рукой:
- Ладно, отправляйтесь. Оставьте свои телефонные номера, запишите мой. И чтобы завтра, ровно в восемь ноль-ноль, были здесь без всяких опозданий!
- Само собой! - ответил Влад.
Но особой убежденности в его голосе не было, потому что он привык появляться на работе не ранее десяти - одиннадцати часов утра.
Для того чтобы добраться до города в столь поздний час пришлось вызвать такси. Когда водитель поинтересовался, куда именно везти возникла легкая заминка.
- Может, поедем ко мне? - предложил Влад.
- В принципе, я не против, - усмехнулась Светлана Сергеевна. - Но только в том случае, если у тебя дома есть шкаф набитый женской одеждой и бельем моего размера.
- Вот чего нет, того нет! - разочарованно признался Влад.
После того, как Светлану завезли домой, Влад попросил отвезти его к Медицинскому университету. Ему нужно было забрать, оставленную там, машину. Со Светланой Сергеевной они договорились, что он заберет ее рано утром, в семь часов.
Уже под самое утро, часов в пять, Влад был разбужен странным шумом. Открыв глаза он, какое-то время, не мог сообразить, где находится. Вчерашние события совершенно выбили его из колеи. Прежде чем он понял, что лежит в своей собственной постели он понял, что ему напоминает шум, доносящийся с улицы.
Это был ритмичный грохот шагов множества ног. Как-то Влад видел черно-белую нацистскую хронику, тридцатых годов прошлого столетия, когда Гитлер уже прорвался к власти в Германии. На ней толпы штурмовиков, чеканя шаг, маршировали в факельном шествии по ночному Нюрнбергу, приветствуя своего бесноватого фюрера.
