Ещё в архивных материалах говорилось, что Кедровое масло делалось с помощью деревянных прессов (только деревянных) во многих сибирских таёжных деревнях. Качественное свойство его зависело от времени сбора и переработки ореха. Установить, что это за время, ни в архивах, ни в институте не удалось. Секрет утерян. Свойства масла по целебности аналогов не имеют. Но не передан ли секрет изготовления этого масла, эмигрировавшими, кому-то на Западе? Как объяснить, что самый целебный кедровый орех произрастает в Сибири, а установка, производящая масло, находится в Турции? Ведь в Турции, Кедр, такой как в Сибири, вообще не растёт.
О каких силах Запада говорил предприниматель из Варшавы? Почему нельзя касаться этого вопроса? Не «качают» ли эти силы из Российской Сибирской тайги, целебный продукт необыкновенного свойства? Почему, имея такое богатство, с эффективнейшими свойствами, подтверждёнными веками, тысячелетиями, мы закупаем на миллионы, а может и миллиарды долларов Западные лекарства, и жрём их, как полоумные? Почему мы теряем известные нашим, совсем недавним предкам знания? Предкам, которые жили в нашем же веке!
Что ж тут говорить о Библии, описывающей ситуацию более двухтысячелетней давности? Какие неведомые силы так старательно пытаются стереть из нашей памяти знания наших предков? Да ещё: «не лезь», мол, вроде как, не в своё дело. Стараются стереть… И, ведь, получается у них! Что-то злость меня разобрала. А тут ещё, смотрю, продаётся в аптеке Кедровое масло, в импортной упаковке, продаётся. Купил я один тридцатиграммовый флакончик, попробовал, а в нём масла, думаю, не больше двух капель, остальное разбавитель какой-то. Его и сравнивать нельзя с тем, что в институте потребкооперации мы изготовили. А стоили эти, разбавленные две капли пятьдесят тысяч! А если не покупать за рубежом? А самим продавать! Да только за счёт одного этого масла — вся Сибирь безбедно могла бы жить! И как мы умудрились забыть технологию наших предков?! А теперь, вот хнычем, что живём бедно… Ну, думаю, ладно, всё равно хоть что-нибудь да разыщу. Налажу производство масла сам, пусть фирма моя богатеет.
Я решил повторить экспедицию по Оби — на Север, используя при этом, только штабной теплоход «Патрис Лумумба». Загрузил в трюмы разного товара, кинозал теплохода приспособил под магазин. Людей на работу пришлось набирать всех новых. Из фирмы своей не стал брать. И так финансовые дела ухудшались, пока я отвлекался. Через две недели, после выхода из Новосибирска, охрана доложила мне, что ими были подслушаны разговоры о Звенящем Кедре. И, по их мнению, среди принятых новичков есть, мягко говоря, «странные люди». Я стал вызывать к себе отдельных людей из команды, говорить с ними о предстоящем походе в тайгу. Одни соглашались идти даже бесплатно. Другие просили большие суммы за операцию, потому что она не была оговорена при поступлении на работу, и одно дело — находиться в комфортных условиях теплохода, другое идти в тайгу за двадцать пять километров и тащить на себе груз. Средств у меня к тому времени было уже в обрез. Кедр я не планировал продавать. Ведь старики говорили, что его нужно раздать. Да и главным я считал не сам Кедр, а секрет получения масла. И вообще, интересно было узнать разную информацию, с ним связанную.
Постепенно с помощью охраны я убедился, что за мной пытаются следить, особенно, когда на берег сходил. Но не ясно было с какой целью. Кто стоит за следящими? Думал, думал, как быть, и решил — чтобы не ошибиться, надо вообще всех сразу перехитрить.
Анастасия
Ничего никому не объясняя, я распорядился остановить теплоход недалеко от того места, где в прошлом году произошла встреча со стариками. Один, на небольшом катере, добрался до посёлка. Капитану теплохода приказал идти по коммерческому маршруту дальше.
Я надеялся с помощью местных жителей разыскать двух стариков, увидеть своими глазами Звенящий Кедр, обсудить наиболее дешёвый способ его доставки на теплоход. Привязав к камню катер, я хотел направиться к одному из ближайших домиков, но увидел стоящую на косогоре одинокую женщину и пошёл к ней. Женщина была одета в старенькую телогрейку, длинную юбку, обута в глубокие резиновые калоши, в каких ходят многие жители северной глубинки осенью и весной. На голове платок, повязанный так, что полностью закрывал лоб и шею. Трудно было определить, сколько ей лет. Я поздоровался и рассказал о двух стариках, с которыми встречался в прошлом году.
