(Скандал с «Переработанным миром»)
Как и большинство оппонентов «Переработанного мира», вначале я его поддерживал. Я раздавал образцы журнала тем своим знакомым — абсурдистам, авторам фэнзинов, рыночным «либертарианцам» — на кого ультралевые из высшего общества, управлявшие «ПМ», смотрели сверхвниз. В 1982 году я даже составлял для журнала бесплатные юридические справки — к ним тогда предъявлял претензии банк, на чьей территории они поставили свою торговую точку (по иронии судьбы, это был чуть ли не единственный случай, когда я действительно занимался юридической деятельностью, — хотя шавка «ПМ» Фред Вудворт сейчас зовет меня мерзким адвокатишкой). Летом того же года моя подруга вошла в коллектив «ПМ», и я получил возможность лично познакомиться с редакцией. В конечном счете, мое мнение по поводу «ПМ» сменилось на отрицательное, и в январе 1983 года я опубликовал в журнале «Призыв к разуму» (Сан-Франциско) критическую статью — по сути, с теми же аргументами, к которым независимо друг от друга пришли диссиденты внутри «ПМ» и разные посторонние наблюдатели. Все эти аргументы и сейчас сохраняют силу. На самом деле, внутренние документы «ПМ», предоставленные бывшими рядовыми членами коллектива, показывают, что моя критика была слишком мягкой. Вот аргументы моей статьи «Обман категории А в кружке», исправленные с учетом новой информации.
Коллектив «Переработанного мира» фальсифицирует биографии и социальное происхождение своих членов, особенно начальства. Люди в «ПМ» — не «диссиденты офисного труда», за коих себя выдают, потому что ни сейчас, ни раньше они не работают и не работали в офисах. Редакторы Крис Карлссон («Люшиус Кабине») и его гражданская жена КейтлинМаннинг («Максина Хольц») — владельцы коммерческой типографии, созданной, как и ранние выпуски «ПМ», на те 7 тысяч долларов, которые (по ее словам) Маннинг получила в наследство от дедушки, карикатуриста правого толка Эла Каппа. Завершает правящую тройку «ПМ» Адам Корнфорд («Луи Михельсон»), червяк из высшего общества и школьный учитель родом из Англии, потомок таких светил, как Чарльз Дарвин и специалист по античности Ф.М. Корнфорд (и родственник Джона Корнфорда — поэта-сталиниста, на которого «Михельсон» старается во всем походить). Том Атанасиу, один из тех, кто пытался меня избить в ноябре 1984 года, работает программистом-консультантом; правоверные БониТоресон («ХеленХайуотер» — я пользуюсь ее собственной запиской для внутреннего пользования), «Зоя Ноя» (вторая нападавшая), Линда Томас и «Мид-О» (бр-р-р) тоже не работают в офисах даунтауна Сан-Франциско. Настоящие оппозиционеры офисного труда, когда-то участвовавшие в «ПМ» (ГиджитДиджит, СаллиФрай, Донна Косси — «OutofKontrolDataInstitute», «Фредди Бэр» и другие), теперь находятся в оппозиции к самому «ПМ».
Журнал исповедует (при этом лживо отрицая это) определенную политическую систему, которую не позволено ни критиковать, ни даже называть. Начальство врет о своих политических биографиях так же, как о своем социальном происхождении и классовой принадлежности. Все главные фигуры — с давних пор политиканы левацкого толка, младшие (Маннинг и Карлссон) — семь или восемь лет, старшие (Атанасиу, Корнфорд) — по крайней мере, лет двенадцать. Старики проталкивали идеологию «ПМ», левую марксистскую доктрину коммунизма рабочих советов, еще в 1973 году, в газете «Новое утро». Внимательно прочитав «ПМ», мы увидим, что они не поменяли своих взглядов. «ПМ» подается как журнал прагматичный, открытый и «антиавторитарный». Он как бы намеревается вести ничем не ограниченные дискуссии, приглашать читателей к соучастию — утверждается даже, что цель — ликвидировать грань между читателями и писателями. Наглое вранье! «ПМ» подавляет любые попытки проявить и обсудить ту идеологию, которую он втихуювпаривает своим читателям. (Псевдоним Маннинг — читая «ПМ», вы этого никогда не узнаете — происходит от имени немецкого коммуниста Макса Хольца.)
Руководители издания предполагают, и правильно, что у их целевой группы — образованных «белых воротничков» (причем белокожих — хотя в Сан-Франциско клерки и машинистки низшего эшелона почти всегда черные или желтые) — аллергия на идеологию, а левизна вызывает у них скуку. «ПМ» хочет спасти левачество, сменив этикетки. Кроме того, он хотел бы организовать офисных работников в отдельную политическую силу и возглавить ее. Это единственная оригинальная идея «ПМ», основа их стратегии. Старомодные леваческие секты по-прежнему торчат у проходных заводов и у биржи труда, но они не обращают внимания на офисы — где, как надеется «ПМ», и следует искать жизнь. По крайней мере, там следует искать обкуренных ветеранов студенческого и хипповского движения. «ПМ» видит шанс опередить конкурентов и застолбить сектор целиком для себя.
