У горцев интересные отношения с окружающими государствами. Жители долин рассматривают их как «живых предков», несмотря на то, что они возникли как следствие цивилизации долин. Они находятся в постгосударственном состоянии, а не догосударственном, но идеология государства отказывается признавать такие категории как «постгосударственность», потому что государство рассматривает себя как вершину прогресса. Жители цивилизаций долин часто «отправлялись в горы», чтобы жить более свободной жизнью; тем не менее, повести и мифология китайцев, вьетнамцев, бирманцев и других авторитарных цивилизаций до Второй мировой войны, похоже, были созданы для того, чтобы предотвратить «возвращение» к тем, кого они считали варварами. По мнению некоторых ученых, Великая Китайская Стена была построена скорее для того, чтобы удержать китайцев внутри, чем сдержать варваров снаружи; хотя в цивилизациях долин Китая и юго-восточной Азии мифы, язык и ритуалы, которые могли бы объяснить подобные культурные «измены», подозрительно отсутствовали. Культура была еще одной Великой Стеной, которую использовали для удержания этих хрупких цивилизаций вместе. Не удивительно, что «варвары» отказались от письменности в пользу более децентрализованной устной культуры: без записей и специализированного класса писарей история стала общим достоянием вместо того, чтобы быть инструментом идеологической обработки.
Не являясь необходимым социальным достижением, охотно принятым людьми, государство является поздним наростом на обществе, от которого многие пытаются бежать. Бирманская пословица гласит: «Рабу легко найти господина, но господину сложно найти раба». В юго-восточной Азии до недавних пор главной целью военных конфликтов было не завоевание территорий, а захват рабов, так как люди часто убегали в горы для создания эгалитарных сообществ[22]. Есть некая ирония в том, что многие из нас уверены в естественной необходимости государства, когда, на самом деле, это мы нужны государству.
Более широкое самопознание
Сто лет тому назад Петр Кропоткин, российский географ и анархистский теоретик, опубликовал свою революционную книгу под названием «Взаимопомощь как фактор эволюции», в которой он писал, что стремление людей помогать друг другу в духе солидарности было куда более важным в человеческой эволюции, чем конкуренция. Мы можем увидеть похожее кооперативное поведение, играющее важную роль в выживании млекопитающих, птиц, рыб и насекомых. Однако все равно сохраняется убеждение в том, что люди эгоистичны, конкурентны, воинственны и патриархальны. Это убеждение основано на неверном представлении о так называемых «первобытных людях», как о жестоких, и о государстве, как о необходимой умиротворяющей силе.
Западные жители, которые считают себя вершиной человеческой эволюции, обычно рассматривают охотников, собирателей и других лишённых государственности людей как памятники прошлого, даже если они существуют сегодня. Таким образом, они уверены в том, что история — это неминуемый прогресс от простого к сложному, и в том, что западная цивилизация более сложная, чем остальные культуры. Если история сводится к каменному, бронзовому, железному, индустриальному, информационному и т.д. векам, то тот, кто не использует металлические инструменты, должен все еще жить в каменном веке, верно? Но это, мягко выражаясь, европоцентрично — предполагать, что охотник-собиратель, знающий как использовать тысячу разных растений, менее изощрен, чем оператор атомной электростанции, знающий, как нажимать тысячи разных кнопок, но не знающий, откуда берется его еда.
Возможно, капитализм способен на производство и распределение, недоступные прежде, но в то же время подобное общество, к сожалению, не способно поддерживать всех сытыми и здоровыми и никогда не существовало без большого неравенства, угнетения и экологического истощения. Кто-то может заявить, что члены нашего общества социально недоразвиты, если вообще не примитивны, когда дело доходит до кооперации и самоорганизации без авторитарного контроля.
Если посмотреть на все оттенки безгосударственных сообществ, то видно, что у них есть свои формы развитых социальных организаций и своя сложная история — оба этих факта противоречат западным понятиям о «естественных» человеческих характеристиках. Огромное разнообразие способов поведения человека, считающихся нормальными в различных сообществах, ставит под вопрос саму идею человеческой природы.
