Анархия работает - страница 16

Игбо из Западной Африки имели раздельные сферы деятельности для мужчин и женщин. Женщины отвечали за одни экономические задачи, а мужчины — за другие, и каждая группа обладала автономной властью над своими сферами. Эти сферы определяли, кто какие продукты производил, кто каких животных приручал и кто какие обязанности выполнял в саду или на рынке. Если мужчина вмешивался в женскую сферу деятельности или оскорблял жену, женщины проводили ритуал для восстановления баланса и наказания обидчика, который назывался «сидеть на мужчине». Все женщины собирались вокруг дома обидчика, кричали и оскорбляли его, чтобы ему стало стыдно. Если он не выходил извиниться, то женщины могли снести ограду вокруг здания и уничтожить прилегающие постройки. Если его оскорбление было достаточно тяжелым, то женщины могли ворваться в дом, вытащить его оттуда и избить. Когда британцы колонизировали игбо, то они признали мужские институты и экономические роли, но проигнорировали или не заметили соответствующие женские сферы социальной жизни. Когда женщины игбо ответили на непристойное поведение британцев традиционной практикой «сидения на мужчине», то британцы, возможно, приняв это за женское восстание, открыли огонь, положив тем самым конец ритуалу гендерного уравновешивания и цементируя институт патриархата в колонизированном обществе[11].

Хауденосауни, европейцами названные Ирокезами, — матрилинейное эгалитарное общество на востоке Северной Америки. Они традиционно использовали несколько способов для уравновешивания гендерных отношений. Несмотря на то, что европейская цивилизация использует гендерное разделение для социализации людей по жестким ролям и притеснения женщин, квир и трансгендеров, гендерное разделение работы и социальных ролей среди хауденосауни существует для сохранения баланса: наличие определенных автономных ниш и функций для различных групп предоставляет большую свободу передвижения между гендерами, нежели это возможно в западном обществе. На протяжении веков хауденосауни координировали многие племена, используя федеративную структуру, и на каждом уровне организации были женские и мужские советы. На уровне, который можно назвать национальным, решавшем вопросы войны и мира, мужчины принимали финальное решение, хотя женщины обладали правом вето. На местном уровне у женщин было больше влияния. Базовая социально-экономическая единица, длинный дом, считалась принадлежащей женщинам, и у мужчин не было советов на этом уровне. Когда мужчина женился на женщине, то он переезжал к ней в дом. Любого мужчину, который плохо себя вел, женщины могли выкинуть из длинного дома.

Западное общество привычно рассматривает «высокие» уровни организации как более важные и могущественные — даже язык, которым мы пользуемся, отображает это; но из-за того, что хауденосауни были децентрализованы и эгалитарны, более низкие или местные уровни организации, на которых женщины имели больше влияния, были важнее в повседневной жизни. Фактически, когда между различными племенами не было вражды, верховный совет мог не встречаться долгое время. Тем не менее, это не было «матриархальным» обществом: мужчин не использовали и не недооценивали, как в патриархальном обществе женщин. Скорее, каждая группа обладала определенной автономией и средствами для сохранения баланса. Вопреки вековой колонизации патриархальной культурой, многие группы хауденосауни сохранили традиционные гендерные взаимоотношения и все еще выделяются на фоне гендерно-угнетающих культур Канады и Соединенных Штатов.

Такие политические философы, как Томас Гоббс, и психологи, как Зигмунд Фрейд, предположили, что государство и цивилизация оказывают регулирующее действие на то, что они понимали под человеческой воинственностью и брутальным инстинктом. Представления массовой культуры о человеческом происхождении, как, например, первые сцены фильма «2001: Космическая Одиссея» или изображения в детских книгах супермужественного пещерного человека, сражающегося с мамонтом и саблезубым тигром, дают нам картину, которая может быть настолько же убедительной, как и воспоминания: доисторические люди вынуждены были сражаться друг с другом и даже с природой, чтобы выжить. Но если бы ранняя жизнь человечества была бы такой же кровавой и воинственной, как это описывает наша мифология, то человек бы просто вымер. Любой вид с репродуктивным циклом 15-20 лет, воспроизводящий обычно одного отпрыска за раз, не смог бы выжить, если бы вероятность смерти превышала бы пару процентов. Было бы математически невозможно для Homo Sapiens пережить эту воображаемую битву с природой и друг другом.