— Не на что, — он уже поворачивается уйти, но его останавливает неожиданная фраза:
— С дружком поделишь.
Он нерешительно берёт яблоко. Дорогая ведь штука. Дармовое всегда опасно, но за тёткой Фло подлянки не водится, не такая она.
— Спасибо.
Она кивает, продолжая громким шёпотом считать петли. Под этот шёпот он выходит на площадь и идёт к коновязи. Вон Гнедой уже почуял его и затоптался, пытаясь развернуться навстречу. И тёмный ком возле салуна зашевелился, отделился от стены и медленно выпрямляется. В сером предрассветном сумраке бледное пятно лица. А Гнедой сыт и напоен, сразу видно. И весел. Значит, не один был, не чувствовал себя брошенным. Он кивает мальцу, и тот, независимо вскинув голову, по-ковбойски враскачку подходит. Он достаёт яблоко, разламывает натрое. Коню, мальцу и себе. Ну… молодец, сообразил, что "спасибо" здесь лишнее.
— Где твой конь?
— Не ожеребилась ещё та кобыла…
Он удовлетворённо хмыкает, оглядывает ряд у коновязи. Ага, вроде вон тот серый.
— Бесхозного высматриваешь, Мустанг?
— Догадлив ты, Джек.
Джек-Хромуля щерит в улыбке беззубые дёсны. Где выбили, где само выпало. За сорок ему, сильно за сорок, доживает уже, болтаясь у коновязи.
— Вон тот, серый, пятые сутки стоит.
Серый костлявый неухоженный конь, уздечка, седловка — всё старое, ободранное, заседельные сумки разворочены.
— Загремел, что ли, Эдвард?
— А может, и спёкся, — пожимает плечами Джек. — Заносчив больно, — и сплюнув, добавляет: — Был.
Он кивает и отвязывает своего Гнедого.
— Бери Серого, малец. Нам здесь делать нечего.
А ничего малец, гриву с хвостом не путает. А вот садится как-то странно, не по-ковбойски. Стремена не по росту… Сообразил. Слез подогнал всё под себя и снова в седло. Ничего, в хороших руках Серый отойдёт…
…Фредди открыл глаза и встретился взглядом с Джонатаном. Уже свеж, деятелен, весел… быстро управился.
— Выспался, Фредди?
— В принципе, да. Что у нас нерешённого?
— В принципе, всё ясно. До Краунвилля полчаса осталось.
Фредди понимающе хмыкнул
— Хорошо возвращаться, Джонни?
Джонатан молча кивнул.
Поезд замедлился, проходя по полуразрушенному и ещё не до конца восстановленному мосту. Тогда зимой они переправлялись вброд, благо, лёд толком так и не встал. Не здесь, а ниже по течению, где река разливалась по котловине. Кругаля давали… но иного варианта не было.
— Фредди, помнишь, как мы тут зимой барахтались? — негромко засмеялся Джонатан.
— Ещё бы, — хмыкнул Фредди. — Чуть вьюки не потопили.
— А потом до утра на острове сидели, дрожали, не знали, где проход в минах, — Джонатан улыбнулся и подмигнул.
— А их там, на наше счастье, не было. Джонни, аукционы побоку?
— Сойнби только смотреть, — сразу стал серьёзным Джонатан. — Генни предупреждал.
— Ты говорил, помню. А Крокус? Мы же хотели стадом заняться.
— Зиму перекрутимся с этими, Фредди. Нет, посмотреть можно. И даже нужно. Но… Я не хочу трогать счета.
Фредди кивнул.
— Что ж, Джонни, сядем, посчитаем, подумаем.
— Последнее в первую очередь. Тут же ещё что, Фредди. Я думаю, что Дилли уже скоро дойка будет не под силу.
— Да, к Рождеству станет сильно заметно. А там и Молли на подходе, ведь так?
— Думаю, не задержится, — улыбнулся Джонатан. — Так что увеличивать число коров нельзя. Нанимать лишних людей незачем. А вот бычка хорошего… племенного…
— Месячные дешевле.
— Правильно, Фредди. Но там крови важны, а они ценятся во всяком возрасте. Так что у Крокуса всё равно покрутимся. Ладно, подъезжаем уже. Сейчас такси и домой.
— К шерифу не зайдёшь?
Джонатан покачал головой и улыбнулся.
— Домой, Фредди.
— Домой, — кивнул Фредди, вставая и беря из сетки кейс.
