Аналитик - страница 9

Чушь какая-то.

Рики подошел к телефонной будке и торопливо набрал номер Циммермана. И снова только длинные гудки. Однако теперь Рики почувствовал облегчение. Раз никто не отвечает, значит, ему не придется ломиться в квартиру Циммермана.

Он повесил трубку и вышел из будки. На глаза ему попался вход на станцию подземки «Девяносто шестая улица». Он направился туда. Далекий поезд простонал в туннеле. Затхлые, застарелые запахи обволокли Рики. В сувенирном киоске сидела женщина. Рики наклонился к вделанному в плексигласовое окошко круглому переговорному устройству.

— Извините, — сказал он.

— Вам мелочь? Или как проехать? Карта вон на той стене.

— Нет, — сказал Рики. — Я хотел… Ну, хотел узнать, здесь сегодня ничего не случилось? После полудня…

— Это вам с копами надо поговорить, — живо откликнулась женщина.

— Да, но что…

— Еще до моей смены было. Я ничего не видела.

— Но что случилось?

— Малый один прыгнул под поезд. Или свалился, не знаю. Копы потолклись тут и уехали еще до моей смены.

— А что за копы?

— Транспортники.

Рики отступил на шаг. Ему не хватало воздуха. Поезд приближался, наполняя станцию скрежетом.

— Вы как, мистер? — крикнула, перекрывая грохот, киоскерша. — Видок у вас нездоровый.

Рики кивнул и прошептал в ответ: «Все хорошо», но это была явная ложь.

Картины, звуки и запахи полицейского участка Управления городского транспорта на углу Девяносто шестой и Бродвея показали Рики Нью-Йорк таким, каким он его почти не знал. Легкий запашок мочи пробивался сквозь куда более сильный запах хлорки. Мужской голос непонятно откуда орал что-то неразборчивое. Разгневанная женщина с плачущим ребенком на руках стояла перед сержантом, поливая его, точно пулеметным огнем, испанскими проклятиями. Звонил телефон, к которому никто не спешил подойти.

Выпустив последнюю словесную очередь, женщина встряхнула ребенка, сердито развернулась кругом и прошествовала мимо Рики, глянув на него с таким выражением, с каким обычно смотрят на тараканов. Рики неуверенно приблизился к столу полицейского.

— Извините… — начал он, но договорить не успел.

— Никто никогда ни за что извиняться и не думает. Это все только так говорят. Ничего при этом не подразумевая.

— Нет, вы меня не поняли. Я имел в виду…

— И опять же никто никогда не говорит того, что он имеет в виду. Важный урок жизни.

Полицейскому было немного за тридцать, и, судя по безразличной ухмылке, он уже повидал в жизни практически все, что в ней стоит увидеть.

— Позвольте, я начну сначала, — в конце концов сердито выпалил Рики.

Полицейский опять ухмыльнулся и покачал головой:

— Никто еще ни разу не смог начать сначала, по крайности при мне. Но давайте, попробуйте. Может, будете первым.

— Сегодня днем на станции, на «Девяносто шестой улице», произошел несчастный случай. Человек упал…

— Спрыгнул, как я слышал. Вы свидетель?

— Нет. Но я думаю, что знал этого человека. Был его врачом. Мне нужна информация.

— Врачом, да? Какого рода врачом?

— В течение года он проходил у меня курс психоанализа.

— Так вы психов лечите?

Рики кивнул.

— Интересная работенка, — сказал полицейский. — И кушеткой тоже пользуетесь?

— Совершенно верно.

— Клево. Ну так этому малому кушетка больше не понадобится. Вам лучше поговорить с детективом. Это дело у Риггинс. Вернее, то, что от него осталось, после того как экспресс с Восьмой авеню прокатил через станцию на скорости девяносто километров в час.

Полицейский махнул рукой в сторону двери с табличкой «Сыскной отдел». Подойдя к ней, Рики потянул за ручку и оказался в небольшом офисе, полном серых стальных столов.

Сидевший за ближайшим столом детектив в белой рубашке и красном галстуке поднял на него взгляд:

— Что вам угодно?

— Вы Риггинс?

— Нет. Она вон там, на задах, разговаривает с людьми, которые видели сегодняшнего прыгуна.

Рики оглядел комнату и увидел женщину в бледно-голубой мужской рубашке с дешевым полосатым шелковым галстуком, в серых слаксах и не вяжущихся с ними белых кроссовках в оранжевую полоску. Светлые волосы ее были стянуты в хвостик, делавший ее старше тех тридцати с небольшим, которые дал бы ей Рики. Детектив разговаривала с двумя черными подростками в широченных джинсах и бейсболках, насаженных на их головы под самыми дикими углами.