Аналитик - страница 33

На то, чтобы все же открыть дверь, у него ушел весь остаток сил. На улицу Рики выбрался весь облитый потом. Он подошел к краю тротуара, поднял руку. В ту же секунду прямо перед ним остановилось, чтобы выгрузить пассажира, желтое такси. Рики протянул руку к дверце, намереваясь открыть ее перед тем, кто сидел внутри, — то был освященный временем способ заявить о своих притязаниях на машину.

Из такси появилась Вергилия.

— Спасибо, Рики, — сказала она и, поправив темные очки, прибавила: — Я вам газетку привезла, почитайте.

С этим она повернулась и через несколько секунд исчезла, свернув за угол.

— Ну что, приятель, поедем или как? — спросил таксист.

Рики заглянул в машину, увидел на заднем сиденье экземпляр сегодняшней «Таймс» и, не раздумывая, полез внутрь.

— Пресвитерианская больница, — сказал он. — Клиника амбулаторного лечения.

Таксист включил счетчик и тронул машину с места. Рики взял газету. То, что ему было нужно, находилось на странице А-13 — написанное большими красными печатными буквами поперек рекламы компании «Лорд-энд-Тейлор».

Незатейливый, как и прежние, стишок показался Рики глумливым. Он оторвал от «Таймс» страницу, сложил ее и засунул в карман брюк.

Рики вылез из машины перед огромным больничным комплексом. В квартале отсюда виднелись двери приемного отделения, с большим красным знаком над ним и машиной «скорой» — перед. Несмотря на гнетущую жару, Рики почувствовал, как по спине у него пробежал холодок. Последний раз он побывал в Пресвитерианской больнице, когда сюда попала его жена, перебиравшаяся из одной больницы в другую в тщетной борьбе со смертью. И вот он снова приехал сюда, чтобы отыскать имя пациентки, которой пренебрег и которая ныне угрожала его собственной жизни.

За стойкой архивного отдела возвышался средних лет служащий — с брюшком, в спортивной рубашке крикливой гавайской расцветки и брюках цвета хаки. Когда Рики объяснил, что ему требуется, служащий окинул его удивленным взглядом:

— И какие же именно документы вам нужны?

— Истории болезней всех пациентов амбулаторной психиатрической клиники за те полгода, что я в ней проработал, — ответил Рики.

— Это потребует времени, — сказал служащий, — а у меня других запросов полно.

В бумажнике Рики лежало двести пятьдесят долларов. Он вытащил две сотенные бумажки и положил их на стойку.

— Вот это вам поможет, — сказал он. — Возможно даже, я возглавлю вашу очередь.

Служащий огляделся по сторонам, убедился, что никто за ним не наблюдает, и сгреб деньги со стойки.

— Доктор, — с легкой ухмылкой сказал он, — все мои познания к вашим услугам.

И деньги исчезли у него в кармане.

Служащий провел Рики к стальному столику у стены хранилища. Рики уселся на деревянный стул, а служащий начал притаскивать ему папку за папкой. Остаток утра ушел на то, чтобы отобрать 279 нужных Рики папок. Служащий сложил их стопкой на пол рядом с Рики и снабдил его старенькой шариковой ручкой и блокнотом.

Пролетали часы. Читать эти папки было все равно что стоять под рушащимся на тебя водопадом отчаяния. Каждая содержала имя и адрес пациента и его ближайших родственников плюс сведения о страховке, если таковая имелась. Затем шли диагностические бланки с отпечатанными на пишущей машинке замечаниями. Скудные слова не могли передать всю жестокую правду о том, что приводило пациентов в клинику: о сексуальных надругательствах, побоях, пристрастии к наркотикам, шизофрении. Рики, когда он только попал в штат клиники, был полон энтузиазма, решимости использовать методы психоанализа на благо отчаявшейся городской бедноте. Альтруизма его хватило примерно на неделю.