После этого Бабурин поднялся с Ачаловым к себе в кабинет действительно попить чаю, захлопнув дверь приемной прямо перед носом Николая Гончара. Исправников, решивший слегка прогнуться и ставший ходатаем за Гончара, получил ответ Сергея Бабурина, что делегату Ельцина в этом кабинете делать нечего. Обидевшийся глава Моссовета пошел к другим руководителям парламента дальше заниматься проблемой нашего разоружения.
Как потом выяснилось, все было организовано с подачи Шу-шу. Кстати, в этой ситуации Бабурин пригласил к себе в кабинет и. о. руководителя Союза офицеров и в присутствии членов своего комитета запретил (под свою ответственность) разоружаться.
ВТОРОЙ ПРИКАЗ О СДАЧЕ ОРУЖИЯ
Вскоре поступил второй приказ сдать автоматы и опечатать их в ящиках по месту нахождения. Я воспользовался необходимостью ехать встречать ожидаемый нами с 21 часа отряд сибирского ОМОНа и уклонился от неприятного мероприятия. Свой автомат все же пришлось оставить. Полушеф говорит, что без оружия мы не останемся и далеко убирать его никто не будет. Но ребята, спеша встретить отряд, уехали на вокзал без меня.
С Веславом и его офицером выехал Михаил. Отряд, как и многие другие, прибывал… по приказу руководства еринского МВД для непосредственных действий в столице. Они приехали на вокзал на час раньше, так как в эти воскресные дни часы перевели на зимнее время. Памятуя нехватку фонарей во время ночной тревоги, купили фонарики-ручки в кооперативном ларьке. На перроне отряд встречали оперативники, а также трое депутатов из «Белого дома». Наши ребята подошли в момент завершения выступления народного депутата, который честно сказал, что Хасбулатова они переизберут, и что речь идет не о защите его или Руцкого, а о том, чтобы остановить беспредел и беззаконие московской братии Ельцина.
Передали омоновцам документы съезда. Отряд сопровождал провинциальный полковник милиции. Персонально ему вручили комплект бумаг и предъявили свои удостоверения. Тот был явно растерян и в бой за Ельцина не рвался. Веслав лаконично проинформировал его о том, что ожидает служивых, поддержавших преступные поползновения Ельцина. Чтобы как-то объяснить такую позицию, полковнику зачитали его «права» — статью 64-1 УК. Ребята объясняли, что происходящее уже относится к пункту «…повлекшие человеческие жертвы».
Отряд должны были разместить в гостинице «Россия». Распрощались в надежде на скорую встречу.
Погода стояла чудесная. После вынужденного затворничества езда на машине по залитому солнцем воскресному городу, как утверждали ребята, доставила одно удовольствие..
На мосту через Москва-реку в конце Нового Арбата стояло оцепление МВД и ГАИ. Михаил решил высадить пассажиров поближе к оцеплению и съездить на заправку. За мэрией на Калининском мосту, резко вывернув рядом с гаишниками, они попытались вплотную подъехать к оцеплению. Дорогу им тут же перегородила черная «волга». Гаишники потребовали документы. Пока Михаил искал водительские права, эмвэдэшникам предъявили удостоверения от Хасбулатова и Руцкого, сказав, что, видимо, оставили документы в «Белом доме». Проверяющие держались напряженно. Объявили, что задержат наших товарищей на 15 суток, если те не предъявят документы.
Веслав с офицером тихо вышли из машины. Когда в милицейском удостоверении они прочитали фамилию Веслава, лица проверяющих заметно побледнели. Водитель воспользовался этим и сказал, что задержание пассажиров незаконно. Попрощался с ребятами и передал им бумажник, сказав, что гаишники сегодня же его сами и привезут в «Белый дом». Служивым же они сообщили, что парламент поддержали регионы и военные округа, поэтому арест Ельцина — вопрос одного-двух дней. В этот момент Михаил, наконец, нашел права, но их даже не стали смотреть. Только спросили, куда ему надо ехать, и пропустили.
Он свободно проехал до заправки. На заправке вспомнил, что почти все деньги остались в бумажнике. Выгреб мелочь и попросил заправить в долг до завтрашнего утра. Заправили без очереди полный бак.
Без приключений Михаил вернулся в Дом Советов. Правда, по радиостанции ему приходилось передавать нам номера машин из пикета ГАИ, не пропускавших его со стороны набережной к «Белому Дому». Гаишники вызвали своего начальника. Подходя к нему, Миша передал нам по радиостанции номер и его машины, сообщил в эфир его звание и только после этого предъявил свои полномочия. Подполковник сразу распорядился Михаила пропустить, приказав лишь проверить багажник на предмет провоза оружия. Подпись Руцкого и предупреждение об ответственности за противодействие в сочетании с фиксацией по эфиру действовали безотказно. Заметим, что тогда ГАИ держалась нейтрально, как и в целом московская милиция из райотделов и участков.
