Анафема: хроника государственного переворота - страница 40

Оставаться в гражданской одежде в такой момент было не совсем корректно, поэтому по возвращении одел свою форму. Тем более, еще раньше Шеф велел в гражданке в штабе не ходить. Мой тяжелый разговор, безнадежность в глазах и отсутствие в течение получаса оптимизма ребятам не прибавили. Но практически все они остались до утра. В последующие дни из них в силу ряда объективных причин остался один пожилой Преподаватель. При этом дальнейшей их судьбе не позавидуешь: вместе с новыми товарищами и Владимиром все они в количестве 40 человек вернулись в «Белый дом» 3 октября, остались в нем ночевать и безоружные попали в последующую мясорубку.

Мы предполагаем, что спецподразделения типа «Альфы» особо рьяно будут штурмовать 13-й этаж. По сведениям военной разведки противной стороны наш этаж особо выделен как наиболее укрепленное осиное гнездо «боевиков». Каждую ночь ожидаем профессиональный налет на штаб. Знаем, что по отлаженной методике подлежат мгновенному уничтожению все вооруженные «объекты».

В целом, на этаже обстановка более тревожная и гнетущая, чем на улице. Убеждаюсь в этом, первый раз выйдя на обход территории в охране министра обороны. Видимо, на 13-м этаже проявляется симптом изолированности.

Особое внимание нашим штабным комнатам было уделено 4-го октября. Телезрители хорошо помнят, как танки перешли к стрельбе залпами. Услужливые голоса победно комментировали кадры CNN, что первый залп накрыл 13-й этаж и там начался пожар. Весь мир увидел, как кумулятивные снаряды и снаряды объемного взрыва очередью один за другим точно вошли в оконные проемы, выжигая все и всех. Окно за окном стали застилать языки огня. Это был кабинет Ачалова 13-42 с четырьмя окнами. Весь штабной блок Ачалова занимал комнаты от 13-42 до 13-39. В комнате 13-43 располагались дежурные Союза офицеров, в 13-44 был кабинет депутата Николая Павлова.

Первый снаряд этого залпа предназначался угловому диванчику, на котором мне доводилось подремать час-другой, и началу овального стола кабинета 13-42, последний — его окончанию и пульту управления. Наемники и телеоператоры не учли только того, что нумерация этажей не соответствует той, что видна с Москва-реки (внизу тогда окна были в два этажа ), и, стреляя по 13-му этажу, они поражали 15-й. Плана «Белого дома» у них не было!

Вышедшие утром 5 октября правительственные газеты прямо со слов командиров штурма открыто сообщали, что в 11.40 утра 4-го октября первыми танковыми залпами на 13-м этаже были уничтожены штабы Ачалова и Макашова, а сам этаж полностью выгорел в огне мощного пожара. Что и говорить, неравнодушен был Павел Грачев к своему предшественнику — командующему ВДВ! Любил оказывать ему видимые знаки внимания!

В 22.00 у нас отключили уже и слабое вспомогательное освещение, похоже, что закончилась солярка, и пара дизелей электрогенератора Дома Советов остановилась. «Белый дом» окончательно погружается во тьму, на нашем 13-м этаже полная темень — хоть глаз коли. Мне удалось раздобыть фонарик. Зашел к соседу — депутату Николаю Павлову. Не подумав о политических последствиях своего предложения, спросил, оставлять ему на случай штурма автомат или нет — ведь на нашем «штабном» этаже все равно убивать будут всех подряд и в темноте никто депутатское удостоверение спрашивать не будет.

Павлов ответил, что парламент должен одержать победу мирным путем, и что такой радости ельциноидам, как предъявить всему миру труп «депутата-боевика» с автоматом в руках, он не доставит. При любом исходе нужно продолжать ходить вокруг «Белого дома» крестным ходом с иконками и со свечками в руках и не признавать узурпаторов власти. Сказал, что лучше бы мы этот автомат выделили для охраны будущего президента России, которого под шумок ничего не стоит хлопнуть в темных коридорах «Белого дома». Депутат потребовал от меня, чтобы мы позаботились об охране этого человека — Сергея Николаевича Бабурина, недостаточная безопасность которого всерьез беспокоила уже многих.

…Ночью с 24-го на 25-ое сентября при свечах раздаем автоматы. Поручаю молодому полковнику Анатолию регистрировать в журнале выдачи оружия паспортные данные, что он скурпулезно и делает. После доклада Полушефу я вырываю этот «тюремный» листок и кладу в карман.