В это самое время его корабль снова был в заледенелых морях. Так называемым вторым походом «Фрама» руководил Отто Свердруп, ближайший сподвижник Нансена по экспедициям в Гренландию и Ледовитый океан. Когда Амундсен встречался с Нансеном, Свердруп находился среди только что открытых островов к северу от Гренландии и подумывал о Северном полюсе. Он не прочь был также попытаться провести «Фрам» Северо-Западным проходом.
По словам самого близкого к капитану человека, Ивара Фосхейма, отношения между старыми друзьями Свердрупом и Нансеном после их возвращения из ледового дрейфа заметно подпортились. Виноват в этом, очевидно, был Нансен. Непростой характер и мрачное настроение, преследовавшее его в эти триумфальные годы, серьезно затрудняли общение с ним.
К Рождеству 1900 года семейство Нансен еще не переехало в свое новое поместье Пульхёгда («Полярная высота»). Огромный дом-башня достраивался, и Нансен продолжал жить в более скромной люсакерской усадьбе Готхоб («Добрая надежда»). Здесь, в украшенном викингскими орнаментами и росписями в духе национального романтизма, однако уже довольно ветхом бревенчатом доме, и состоялась третья встреча полярных исследователей.
Не раз утверждалось, будто в отношениях Фритьофа Нансена с Руалом Амундсеном, который был одиннадцатью годами младше, не наблюдалось особой сердечности. И все же нет оснований считать, что в Люсакере Амундсена принимали с меньшим восторгом, чем в Гамбурге. Напротив. Изложенный молодым человеком план сочетал приключения с наукой, а потому пришелся Нансену весьма по душе. Профессор увидел в Руале Амундсене готового преемника, к тому же ничем не угрожающего собственному положению знаменитого полярника — во всяком случае, пока…
Нансен вспомнил эту встречу с Амундсеном много лет спустя, в надгробной речи: «Он подчеркнул, что главная цель его плана, то есть научная основа, ради которой стоит затевать экспедицию, — изучение магнитного полюса, но, раз уж он окажется в тех краях, можно поднапрячься и заодно пройти Северо-Западным проходом». Подобное изложение плана свидетельствует о том, как умело Руал Амундсен разыгрывал свои карты. И он таки добился своего: Фритьоф Нансен сделал ставку на Амундсена и его план. Впрочем, с тех пор отношениям между полярными гигантами маленькой страны предстояло пройти разные стадии.
Следующий ход: сразу после Нового года Руал Амундсен отправляется в столицу полярных плаваний — город Тромсё. Руал собирается покорить Северо-Западный проход и должен обзавестись подходящим для такого предприятия судном. 14 января 1901 года он уже может сообщить находящемуся в Христиании Леону, что ведет переговоры о его покупке. Густаву поступает просьба выслать 10 тысяч крон: «NB — только не ущемляя себя».
Итак, Руал Амундсен созрел для получения своей доли отцовского наследства. У него есть поддержка Нансена, а теперь еще и яхта «Йоа», Приобретя это судно водоизмещением всего в 47 тонн, он поселяется в Тромсё и занят исключительно переоборудованием зверобойного судна для собственных целей. «Я сократил общение до приема гостей в воскресенье вечером», — пишет он Леону. Новоиспеченный судовладелец снял себе комнату в мансарде с видом на гавань. «Изредка ко мне захаживают на кофе капитаны полярных морей и развлекают меня байками. Слушать многих из этих стариков весьма интересно и поучительно».
В апреле «Йоа» выходит в полугодовой испытательный поход по северным областям — отчасти на промысел, отчасти для выполнения океанографических исследований под руководством профессора Нансена. Вечером накануне отплытия из Тромсё Руал пишет прощальное письмо Леону, который на тридцатом году жизни собирается жениться: он обручился в Коньяке с дочерью норвежского консула, девятнадцатилетней Алиной. «Спасибо за братскую любовь, которая проявлялась во всем, что ты для меня делал. Надеюсь и даже уверен, что в Алине ты обретешь достойную тебя супругу».
Впрочем, приготовления к свадьбе шли не такими спешными темпами, как подготовка к полярным исследованиям. В сентябре, когда «Йоа» возвращается, Руал еще успевает вместе с братьями отослать к намечающейся в Коньяке свадьбе их совместный подарок — «сливочник и сахарницу». «Извини, что подарок получился скромный; сам знаешь, какие теперь трудные времена», — объясняет полярник.
