Будущий покоритель Северного полюса американец Пири начал с изучения северной Гренландии, где не только приобрел драгоценный опыт, но и сделал несколько значительных открытий. Не поладив с американцем, честолюбивый норвежский лыжник решил уехать обратно в Норвегию и осуществлять там собственные планы. В частности, Аструп попытался добиться поддержки у состоятельного пионера китобойного промысла Свенна Фойна и шведского специалиста по воздушным шарам — инженера Андрэ. На заседании Географического общества Эйвинн Аструп изложил свои идеи полета на воздушном шаре в северные широты: «Тогда можно была бы со Шпицбергена за каких-нибудь два часа пересечь Арктику, проводя по дороге исследования, а потом, если бы ветер дул в благоприятном направлении, вернуться домой с помощью прихваченных ради такого случая собак и нарт».
Эйвинна Аструпа влекла к себе не только Арктика, но и Антарктика. Фактически круг его интересов был сходен с Руаловым. Если бы Аструп остался в живых, он бы скорее всего затмил собой Амундсена. Он был менее чем двумя годами старше, однако успел гораздо больше Руала. Помимо всего прочего, он был обаятелен и умел завоевывать сердца людей. Народная молва быстро приписала ему роман с легендарной певицей и соломенной вдовой Евой Нансен, а также с миссис Пири, которая — на удивление всем — участвовала в одной из северогренландских экспедиций мужа.
Увы, судьба распорядилась иначе. В то самое время, когда Фритьоф Нансен сидел в логове на Земле Франца-Иосифа, мечтая поскорее очутиться дома, рядом со своей Евой, а братья Амундсен готовились к переходу через Хардангервидда, самый юный в Норвегии кавалер Рыцарского креста ордена Святого Олава вышел на последнюю в жизни лыжную прогулку. 29 декабря 1895 года Эйвинн Аструп покинул Ерхинн на восточной стороне Доврского плоскогорья, намереваясь пересечь его и выйти к Утне, где у Аструпа была назначена встреча с несколькими офицерами, в том числе с капитаном Дитриксоном, участвовавшим в гренландской экспедиции Нансена.
Тело Эйвинна Аструпа было обнаружено спустя почти три недели вблизи Ерхинна. Что случилось? Как мог норвежский герой-полярник номер два пасть мертвым через полчаса после выхода на лыжах? Неужели этот двадцатичетырехлетний молодой человек не отличался завидным здоровьем? Чем была вызвана гибель: апоплексическим ударом, усталостью, самоубийством? «По всей вероятности, Эйвинн Аструп, который из-за плохой дороги нес лыжи в руках, поскользнулся на ледяном бугре, упал и стукнулся правым виском об острый камень, — сделал не слишком убедительный вывод репортер газеты «Афтенпостен». — Вокруг было много крови». Бутылка портвейна в рюкзаке осталась практически непочатой[10].
Гроб с телом полярного путешественника был при огромном стечении публики препровожден в столицу. Эйвинна Аструпа похоронили на кладбище Христа Спасителя, но известный полярник и любимец женщин еще долго занимал воображение соотечественников. В зале памяти, который воздвиг у себя в душе Руал Амундсен, юный кавалер Рыцарского креста занял место рядом с гораздо более старшим мучеником — сэром Джоном Франклином.
***
7 августа 1896 года, примерно через полгода после сражения со смертью на Хардангервидда, довольный Руал пишет из Христиании Леону в город Коньяк: «С 1 июня 1897 года я нанялся в бельгийскую антарктическую экспедицию в качестве матроса и лыжника. Поход рассчитан на два года и должен быть весьма интересным, поскольку будет первым в своем роде».
Только успел Руал Амундсен отправить свою весть, как поступает сногсшибательное сообщение о том, что 13 августа на самый север Норвегии, в Вардё, прибыл Фритьоф Нансен с двадцативосьмилетним лейтенантом Ялмаром Юхансеном. Спустя неделю в Тромсё бросает якорь «Фрам» под командой Отто Свердрупа. Шведская колония Норвегия взрывается восторгом. Современные викинги пересекли Ледовитый океан, в точности исполнив задуманное. Впрочем, не совсем в точности (у них не вышло попасть на Северный полюс), но в пылу всеобщего ликования никто не собирался придираться к подобным мелочам. «Фрам» проследовал на юг вдоль всего норвежского побережья как флагманский корабль, под шелест развевающихся флагов и речи о национальной гордости, с возвышающимся на корме живым воплощением викингского короля.
