Вниз вели несколько ступенек. Я бы ни за что не стала спускаться, таким ужасом повеяло из этой темной ямы, и запах был тяжелый, он будоражил воображение, которое рисовало картины одну страшнее другой. Но моя спутница пошарила рукой по стене, вспыхнул свет, и бояться стало глупо. По крайней мере, я себя убедила в этом, присматриваясь к тому, что предстало моим очам. Просто лестница, по обеим сторонам которой сырые стены с облетевшей штукатуркой, слева вход в помещение котельной, и все. Вопрос: что нам здесь понадобилось? Именно его и задала рыжая, а я не смогла ответить, но из упрямства начала спускаться вниз. Ясное дело: идея посетить котельную — глупость несусветная, но не могу же я вот так прямо признать это.
Рыжая спустилась следом за мной, так и не получив ответа. Идя друг за другом (лестница была узкая), мы свернули и вновь оказались в темноте. Свет лампочки едва доходил сюда, а помещение было довольно большим. Рыжая принялась шарить по стене, опять щелкнул выключатель, но лампочка не зажглась, то ли перегорела, то ли ее здесь вовсе не было. Пока я с глупым видом стояла и озиралась, предприимчивая рыжая достала из сумки зажигалку, вытянула руку и, освещая себе дорогу, пошла вперед. Я предпочла остаться на месте, боясь свернуть себе шею. Впереди виднелось нечто похожее на печь. То есть это, конечно, было печью до недавнего времени, но потом она либо сама развалилась, либо кто-то помог. Стало ясно: котельная к эксплуатации непригодна, общежитие наверняка подключили к центральному отоплению, оставив котельную спокойно ветшать. А чтобы бомжи ненароком не учинили пожар, на двери повесили замок, а печь разломали. Покрутившись на одном месте, рыжая внимательно воззрилась на меня. Я нахмурилась, предупреждая возможный вопрос, а девица, должно быть в досаде, пнула ногой дверцу печи. От удара соскочила задвижка, и дверца со зловещим скрипом приоткрылась, а рыжая, наклонившись вперед, замерла в довольно неудобной позе.
— Ты чего? — спросила я с беспокойством.
Она вроде бы ответила, да я не разобрала что, потом повернулась ко мне и с вытаращенными глазами ткнула пальцем в топку. Вместо того чтобы бежать со всех ног, я тоже наклонилась и заглянула, после чего глаза мои тоже выкатились, говорить я временно разучилась и перешла, как рыжая, на мычание.
В топке виднелись мужские ботинки, надетые на ноги. Ноги терялись в темноте, но скорее всего дальше тоже что-то было.
— А-а, — разом открыли мы рты и разом смолкли. Стало так страшно, что и орать сил не нашлось.
Мы постояли, глядя друг на друга, но почти ничего не видели, потому что зажигалка потухла.
— Там кто-то есть, — обретя дар речи, шепнула рыжая. Я кивнула, не уверенная, что она видит этот жест. — Ромка? — не унималась она и взвизгнула:
— А если Васька?
— Идем отсюда, — пробормотала я и даже схватила ее за руку, руку она выдернула, щелкнула зажигалкой и протянула ее мне. — Держи, — сказала она практически без дрожи в голосе.
Последующие ее действия я могу классифицировать как временное помешательство: она схватила ноги в ботинках и потянула их на себя. Я стояла столбом, она задела мою руку локтем, зажигалка потухла, а что-то со стуком упало на пол.
— Зажигай! — рявкнула рыжая, я крутанула колесико, и в тот же миг.., у ног моих лежал труп. Самый настоящий. Второй за последние несколько дней, так что можно считать, у меня уже есть опыт, потому на вопрос рыжей: «Он умер?» — я с уверенностью ответила:
— Конечно.
Лицо у парня было страшное, не от природы, а от того, как с ним обошлись. Но, несмотря на это, я его сразу же узнала: именно он появился в квартире Арсения в самый роковой момент и едва не был застрелен парнями из охраны «Олимпии».
Тут зажигалка вновь погасла, мы дружно заорали и бросились из котельной. Однако, оказавшись на улице, не сговариваясь, замолчали. С трудом отдышались, и рыжая шепотом позвала:
— Идем отсюда.
— Надо вызвать милицию, — заявила я и даже достала из сумки телефон.
— С ума сошла, — ужаснулась рыжая и, нервно оглядываясь, потащила меня за руку со двора.
— Там же труп, — возмутилась я.
