Ник, не торопясь, тоже прижался к обочине.
* * *
Лепчик подогнал машину поближе к колонке, перекрыв с нее выезд и, не заботясь ни о чем, грузно вывалился из кабины, разминая уставшие ноги.
К нему тут же устремился патлатый парень в замызганом комбинезоне, что дирижировал потоком машин. Весь его вид, доселе неприступный и нахальный, теперь являл собой угодливость и «чего изволите?»
— Полный бак, — лениво бросил Лепчик и, покуривая, отошел к краю площадки, где принялся расстегивать ширинку.
Подобная наглость и невозможность выехать с заправки волной окатила сомлевших от ожидания автолюбителей. Они полезли из кабин:
— Тебе чего, козел, закон не писан?..
— Безобразие!
— Мы четыре часа на солнцепеке!..
— А ну отгоняй свою тачку, а то…
Лепчик, не переставая струить желтоватую влагу, повернулся к очереди лицом и пошел в сторону самого голосистого.
Парень в комбинезоне зыркнул глазами по сторонам, решая, чью сторону принять, но в руках его уже был шланг и, сунув его в бак «Доджа», он примирительно обратился к очереди:
— Не волнуйтесь, товарищи! Все в порядке! Он занимал, отъезжал просто…
Но унять недовольных было не так просто.
— Ты что, самый козырной? — орал голосистый, приближаясь к Лепчику. — Все правы, а ты правее?..
Ник с интересом наблюдал за сценой и уже с внутренним злорадством предвкушал, как сейчас измордуют шоферы этого пухляка. Но скандалисты как-то рассыпали единый фронт. Кто-то неожиданно залез обратно в машину, кто-то остановился на полпути.
Словом, наступление захлебнулось, оставив авангард — голосистого, — без прикрытия с флангов и тылового обеспечения. Лепчик тем временем потряс концом, скидывая капельки, не торопясь заправил свое богатство обратно в штаны, застегнул молнию и, кивнув грязнуле: «Ты давай, давай, не отвлекайся…» — направился к крикуну:
— Ты чего, флендра? Смерти ищешь?
Лепчик точно знал, что до тех пор, пока его все боятся, он неуязвим. Все эти вопли и возмущения — ничто по сравнению с его наглостью. Поэтому ситуацию надо было «дожать», поставить под свой контроль.
Он тоже заметил, как поредели ряды нападающих, в конце концов оставив его один на один с малохольным крикуном. Это было кстати. Припугнуть надо было всех разом. А для этого наказать было достаточно только одного.
Крикун, почувствовав себя в одиночестве, забеспокоился и сбавил тон, внутренне надеясь, что, может, и пронесет:
— Ну, ты чего? Все четыре часа стоят… Попросил бы толком…
Не вступая в разговор, Лепчик мясистой пятерней толкнул оппонента в лицо.
Горластый, даже не предполагая сопротивляться, послушно отлетел назад и ударился спиной и затылком о чью-то машину:
— Ну ты чего, чего… — забормотал он.
— Глазенки твои повыдавливаю, понял? — Лепчик неспеша приближался к нему, зло щуря маленькие заплывшие глазки. — Ты у меня говно жрать будешь…
Ник потерял интерес к происходящему и решил заняться собственными проблемами. Он снял ногу с тормоза и машина плавно стала скатываться вниз, к колонкам. Остановилась как раз удачно, шланг мог дотянутся.
Его маневр остался незамеченным. Все зачарованно наблюдали за разборкой.
— Ты мне жопу вылизывать будешь, плевки собирать… Лепчик продолжал наступать, а притихший крикун
пятился от него вдоль ряда машин. Водители в них скромно потупливали и отводили глаза. Все как-то разом присмирели, вжались. Страшен был Лепчик. Пугал он их всех.
Чего, собственно, и добивался. Но по опыту он знал, что перебарщивать тоже нельзя. Не ровен час, кто-нибудь не выдержит, полезет на него с монтировкой, и тогда-то уж остальные поддержат — места живого не останется, размажут.
Поэтому он вглубь очереди заходить не стал, а также медленно двинулся к своей машине.
Работник колонки уже ее заправил и тоже наблюдал за драматической сценкой, когда Ник тронул его за плечо:
— Корешок, «Запорожец» заправь. Полный бак… Грязнуля вздрогнул, но, переведя взор на Ника, развеселился:
— Ты что, не в себе, ушастый? Может тебе и в шинку перднуть?
— Литр — доллар, — спокойно ответил Ник и покрутил у того перед носом несколькими банкнотами. — И скоренько давай:
Спешу я.
Работник сразу перестал иронизировать и без слов засунул шланг в бак «Запорожца». Он не мог отвести взгляда от денег и потому не сразу попал.
