— Каждый нуждается в пропитании, даже отверженный, — прорычал воин.
Рыбак пожал плечами. Тяжко приходится человеку, который лишился своего места в жизни. В те годы господства системы кланов, отвергнутый своими родичами становился изгоем; все обращались против него. Рыбак слышал о Турлохе — угрюмый и странный, он приобрел известность как искусный стратег и был страшен в битве; но внезапные приступы дикой ярости обрекали его на одиночество, вызывая всеобщий страх даже в эту эпоху кровавого безумия, в стране бесконечных войн.
— Холодно сегодня, — произнес рыбак.
Турлох угрюмо смотрел на нечесаную бороду и копну спутанных волос на голове рыбака. — Есть у тебя лодка?
Тот кивнул в сторону берега, где, надежно укрытая скалами от бешенства волн, было привязано аккуратное суденышко, сработанное с умением, доставшимся в наследство от многих и многих поколений людей, добывавших свой хлеб в вечном единоборстве с морем.
— А удержится она на воде? — произнес Турлох.
— Удержится на воде? Ты, рожденный на западном берегу, мог бы не говорить такого! Я один проплыл в ней до бухты Драмклифф и обратно, хотя все дьяволы раздували волны до небес.
— Ты не можешь выйти в море в такую погоду.
— Думаешь, только вы, знатные господа, умеете рисковать своей шкурой? Беру в свидетели всех святых — я проплыл до Баллинскеллинга в шторм, — туда и обратно, — просто так, потехи ради!
— Ладно, ты меня убедил, — сказал Турлох. — Я заберу ее.
— Дьявола ты себе заберешь, а не лодку! Что это за разговоры такие? Если хочешь покинуть Эрин, отправляйся в Дублин, садись на корабль и плыви себе вместе с твоими дружками датчанами.
Гримаса ярости превратила лицо воина в страшную маску. — Я убивал людей за меньшее, рыбак!
— Разве ты не якшался втайне с датчанами, разве не за это твой клан изгнал тебя, чтобы ты высох и сгнил от холода где-нибудь в зарослях вереска?
— Зависть родича и злобная месть женщины — вот причина, — прорычал Турлох. — Ложь, — все грязная ложь. Но хватит об этом. Скажи, видел ты, как несколько дней назад с юга проплыл большой дракон?
— Твоя правда: три дня назад мы заметили корабль с изображением дракона на носу, как раз перед бурей. Но он не пристал к нашему берегу — клянусь верой, от рыбаков пираты всегда уносили одну добычу — следы их крепких ударов!
— Это был Торфел Прекрасный, — произнес вполголоса Турлох, покачивая своим топором. — Я так и знал.
— Что, на юге разграбили чей-то корабль?
— Банда разбойников ночью напала на замок Килбах. Много пролилось крови — и пираты захватили Мойру, дочь Муртага, вождя далкассийцев.
— Я слышал о ней, — пробормотал рыбак. — Теперь на западе будет работа мечам. Разольются моря крови, так ведь, мой черный алмаз?
— Ее брат Дермонд лежит в беспамятстве с глубокой раной в ноге. На востоке земли клана опустошают набеги Мак-Марроу, на севере — О’Коннора. Нелегко сейчас найти людей, чтобы отправить на поиски Мойры, мужчины защищают свой род: клан борется за существование. Весь Эрин трясет под далкассийским троном с тех пор, как пал великий король Бриан. Несмотря ни на что, Кормак О’Брайан сумел снарядить корабль на поиски похитителей, но он идет по ложному следу: виновными сочли датчан из Конингбега. Так вот (у отверженных есть свои способы выведывать истину) — Мойру похитил Торфел Прекрасный, владыка острова Слейн, который норманны называют Хельни, это один из Гебридских островов. Туда он увез ее — туда я отправлюсь по его следу. Одолжи мне свою лодку.
— Ты спятил! — пронзительно вскрикнул рыбак. — Что ты такое говоришь? От Коннахта до Гебрид в открытой лодке, в такой шторм? Да, конечно ты спятил.
— Я не буду спорить с тобой, — безмятежно откликнулся Турлох. — Ты одолжишь мне лодку?
— Нет.
— Я могу убить тебя и забрать ее.
— Можешь, — упрямо произнес рыбак.
— Ты, ничтожная свинья! — прорычал отверженный в порыве ярости. — Принцесса Ирландии бьется в лапах рыжебородого северного разбойника, а ты мнешься, словно презренный сакс!
— Я должен на что-то жить! — вскричал рыбак с неменьшей страстью. — Отними лодку — и я подохну с голоду! Где я потом достану такую? Она жемчужина среди лодок, второй такой не найти!
