«Снова гробокопатели. Сегодня утром Роберт Харт, ночной сторож на Северном кладбище, стал свидетелем того, что похитители трупов снова принялись за свое страшное дело в самой старой части кладбища. Могила Эзры Видена, родившегося в 1740 и умершего в 1824 году, как начертано на его извлеченном из земли и варварски разбитом каменном надгробии, разрыта и опустошена. По всей вероятности, злоумышленники воспользовались лопатой, украденной из соседней сторожки.
Каково бы ни было содержимое могилы после более чем столетнего пребывания в земле, неизвестные забрали все, оставив лишь нескольких полусгнивших щепок. Отпечатков колес не замечено, но вблизи полиция нашла следы одного человека, очевидно мужчины, принадлежащего к хорошему обществу, так как он был обут в тонкие ботинки.
Харт связывает это с мартовским инцидентом, когда он спугнул группу людей, приехавших на грузовике, которые успели вырыть глубокую яму; однако сержант Рили из Второго участка опровергает его версию, указывая на коренное различие между двумя происшествиями. В марте копали там, где, как известно, никто не захоронен; в последнем случае явно целенаправленно и злонамеренно разрыта отмеченная во всех записях могила, варварски разрушено надгробие, находившееся до настоящего времени в прекрасном состоянии.
Потомки Видена, которым сообщили о случившемся, выразили свое удивление и глубокое сожаление. Они совершенно не могут себе представить, чтобы нашелся человек, питающий такую смертельную ненависть к их предку, что осмелился осквернить его могилу. Хезеод Виден, проживающий на Энджел-стрит, 598, вспомнил семейную легенду, гласящую, что Эзра Виден незадолго до Революции принимал участие в какой-то таинственной вылазке, отнюдь не задевающей его собственной чести. Но он не смог назвать ни одного из ныне живущих врагов его семьи или какую-либо связанную с ней тайну. Расследовать это дело поручено инспектору Каннингему, и есть надежда, что в ближайшем будущем мы узнаем что-нибудь определенное».
«Лай собак будит жителей Потуксета. Сегодня ночью, около трех часов, жители Потуксета были разбужены необыкновенно громким лаем и воем собак, который начался в местах, расположенных у реки, к северу от Рода-на-Потуксете. Как утверждают люди, живущие поблизости, псы выли необычайно громко и очень страшно; Фред Лемдин, ночной сторож на Роде, заявляет, что к вою примешивалось что-то очень похожее на крики до смерти перепуганного человека. Сильная, но кратковременная гроза, разразившаяся неподалеку от берега, положила конец шуму. Люди связывают с этим происшествием омерзительное зловоние, распространившееся, очевидно, от нефтехранилищ, расположенных вдоль берегов бухты. Возможно, именно оно повлияло на поведение животных».
Чарльз худел и становился все беспокойнее; впоследствии все сошлись в том, что он тогда явно хотел что-то объявить или даже в чем-то признаться, но боялся. Благодаря полубольной от постоянного нервного напряжения миссис Вард, которая прислушивалась по ночам к малейшему шороху, выяснилось, что он часто совершает вылазки под покровом темноты, и в настоящее время большая часть психиатров наиболее ортодоксального направления единодушно обвиняют Чарльза Варда в отвратительных актах вампиризма, которые в то время были поданы прессой как главная сенсация, но остаются нераскрытыми до сих пор, поскольку маньяка не нашли. Жертвами этих преступлений, слишком известных для того, чтобы рассказывать о них подробно, стали люди разного пола и возраста. Они совершались: в жилом районе на холме, в северной стороне города близ дома Варда, и в предместье напротив станции Кренстоун, недалеко от Потуксета. Нападали как на запоздалых прохожих, так и на неосторожных жителей, спящих с открытыми окнами, а оставшиеся в живых в один голос рассказывают о худощавом, гибком создании с горящими глазами, которое набрасывалось на них, вонзало зубы в шею или руку и жадно пило кровь.
Виллет, который не согласен с тем, что безумие Варда проявилось в этот период, проявляет большую осторожность при объяснении подобных ужасов. На сей счет у него имеется собственная точка зрения и, не говоря ничего определенного, доктор ограничивается утверждениями о непричастности Чарльза к диким злодействам.
