— Мой чистый пол! — возмутилась она. — Грязь! Убирайтесь прочь! Если хотите войти в мой дом, сперва почистите обувь.
Человек испуганно посмотрел на свои грязные башмаки.
— Сейчас не время придираться к пустякам, — решительно заявил он. — Такое событие! Его нужно отпраздновать!
Он упорно глядел на нее, словно это могло заставить ее понять, чего они хотят.
— Если мои хрустальные булочки перестояли в духовке, — закричала она, — то я вас поленом!..
И она поспешила к маленькой, пышущей жаром печке. Потом вернулась — раскрасневшаяся, потная. Ярко-желтые глаза, смуглая кожа, худенькая и юркая, как насекомое… Резкий, металлический голос.
— Обождите здесь. Я пойду посмотрю, может быть, и позволю вам на минутку зайти к мистеру Ттт. Какое там у вас дело к нему?
Человек выругался так, словно она ударила его молотком по пальцу.
— Скажите ему, что мы прилетели с Земли, что это впервые!
— Что впервые? — Она подняла вверх смуглую руку. — Ладно, это неважно. Я сейчас.
Звуки ее шагов прошелестели по переходам каменного дома.
А снаружи было невероятно синее, жаркое марсианское небо — недвижное, будто глубокое теплое море. Над марсианской пустыней, словно над огромным кипящим котлом, струилось марево. На вершине пригорка неподалеку стоял, покосившись, небольшой космический корабль. От него к двери каменного дома протянулась цепочка крупных следов.
Сверху, со второго этажа, донеслись возбужденные голоса. Люди у двери поглядывали друг на друга, переминались с ноги на ногу, поправляли пояса. Наверху что-то прорычал мужской голос. Женский голос ответил. Через четверть часа земляне от нечего делать стали слоняться взад-вперед по кухне.
— Закурим? — сказал один из них.
Другой достал сигареты, они закурили. Они выдыхали неторопливые бледные струйки дыма. Разгладили складки курток, поправили воротнички. Голоса наверху продолжали гудеть и журчать. Командир глянул на свои часы.
— Двадцать пять минут, — заметил он. — Что у них там происходит?
Он подошел к окну и выглянул наружу.
— Жаркий денек, — сказал один из космонавтов.
— Да уж, — лениво протянул другой, разморенный полуденным зноем.
Гул голосов наверху сменился глухим бормотанием, потом и вовсе стих. Во всем доме — ни звука. Только собственное дыхание слышно.
Целый час прошел в безмолвии.
— Уж не случилось ли из-за нас какой беды? — произнес командир, подходя к двери гостиной и заглядывая туда.
Мисс Ттт стояла посреди комнаты, поливая цветы.
— А я все думаю, что я такое забыла… — сказала она, заметив капитана. Она вышла на кухню. — Извините. — Она протянула ему клочок бумаги. — Мистер Ттт слишком занят. — Она повернулась к своим кастрюлям. — Да и все равно вам нужен не он, а мистер Ааа. Пойдите с этой запиской на соседнюю усадьбу возле голубого канала, там мистер Ааа расскажет вам все, что вы хотите знать.
— Нам ничего не надо узнавать, — возразил командир, надув толстые губы. — Мы и так уже знаем.
— Вы получили записку, что еще вам надо? — резко спросила она. Больше они ничего не могли от нее добиться.
— Ладно, — сказал командир. Ему все еще не хотелось уходить. Он стоял с таким видом, будто чего-то ждал. Точно ребенок, глядящий на голую рождественскую елку. — Ладно, — повторил он. — Пошли, ребята.
И все четверо вышли из дома в душное безмолвие летнего дня.
Полчаса спустя мистер Ааа, который восседал в своей библиотеке, прихлебывая электрическое пламя из металлической чаши, услышал голоса снаружи, на мощеной дорожке. Он высунулся из окна и уставился на четверку одетых в одинаковую форму людей, которые, щурясь, глядели на него.
— Вы мистер Ааа? — справились они.
— Я.
— Нас послал к вам мистер Ттт! — крикнул командир.
— Что за причина? — спросил мистер Ааа.
— Он был занят!
— Ну, знаете, это… — презрительно произнес мистер Ааа. — Уж не думает ли он, что мне больше нечего делать, как развлекать людей, которыми ему некогда заниматься?
— Сейчас это несущественно, сэр! — крикнул командир.
— Для меня — существенно. У меня накопилась куча книг, их нужно прочесть. Мистер Ттт совсем не считается с другими. Он не впервые ведет себя так бесцеремонно по отношению ко мне. И прошу не размахивать руками, сударь, дайте мне кончить. Вам следует быть повнимательнее. Я привык к тому, что люди слушают, когда я говорю. И потрудитесь выслушать меня с должным почтением, иначе я вообще не стану с вами разговаривать.
