- Кстати, - заинтересовался Сергей, - а у тебя тут были местные американские бойфренды? Извини, если вопрос слишком личный.
- Ну, - потянулась в кресле Катя, - тебе-то уж я могу рассказать. Не самые дальние люди теперь, как ни крути.
- Расскажи, мне интересно.
- Да были, были, - призналась Катя. - Штуки три. Все три надоели максимум за месяц - хуже горькой редьки. Причем если двое, когда я сказала, что хватит с меня, укатились довольно шустро и потом никак не проявлялись, то третий устроил истерику, а потом доставал меня полгода, не меньше. А у нас, как на грех, еще и знакомых было немало общих - он и их всех достал рассказами о своей суровой доле и о неземной любви к русской Наташе, которая его бросила.
- Почему Наташе-то?
- Стереотип, - объяснила Катя. - Раз русская - значит, Наташа. Первые-то два меня честно называли "Аксьяна", а этот - только Наташей. Но он вообще оказался совсем тупой.
- Понятно, - сказал Сергей. - Ну, видишь, я начинаю о тебе что-то узнавать. А то странно - я же о тебе ничего не знаю.
- Что тут странного? - удивилась Катя. - Мы познакомились-то три дня назад. И я о тебе ничего не знаю.
- Хочешь узнать?
- Нет, - честно ответила Катя. - Зачем? Нам пока и так хорошо. Вываливать друг другу всю свою жизнь - какой смысл?
- А в чем тогда смысл?
- Смысл в том, - объяснила Катя, - чтобы все узнавать постепенно. Как луковицу чистишь. Чтобы слои слезали не разом, а в процессе. Вот так будет значительно правильнее.
- Как скажешь, - согласился Сергей. - Тем более что всю мою жизнь тебе наверняка расскажет Игорь. Он всем рассказывает всю мою жизнь. Выставляя меня в как можно более смешном свете.
- Ой, - сказала Катя и вдруг заулыбалась. - Так это, значит, он мне про тебя рассказывал, когда мы через Интернет общались?
- Блин, я так и знал, - расстроился Сергей.
- Да ладно тебе, - успокоила его Катя. - Оно, конечно, звучало весело, но было понятно, что он за тебя переживает. Зато на жену твою бывшую он очень ругался - как ее, Алена?
- Алла.
- Да, точно, Алла. Вот ее он в каком только свете не выставлял.
- Это да, у них взаимоотношения как-то сразу не сложились.
Тем временем дождь прекратился, небо стало потихоньку очищаться от туч и океан у берегов временами даже начал проблескивать радостным голубым оттенком.
- Слушай, а давай вдвоем сфотографируемся у океана? - предложила Катя. - Мне хочется, чтобы у меня остались с тобой совместные фотографии. А то мало ли что…
- А что мало ли? - встревожился Сергей.
- Да что угодно, - сказала Катя. - Давай сначала сделаем фотографии, а потом посмотрим, что там и как.
- Ну давай, я только за, - сказал Сергей, припарковывая машину на небольшой площадке у обрыва.
Катя посмотрела назад. Игорь с Кирой по-прежнему крепко спали.
- Кто нас будет фотографировать? - спросила она Сергея.
- Игорь, разумеется, - ответил Сергей. - Сейчас разбудим. Хотя это, конечно, чревато. Игорь не любит, когда его резко будят.
- А как он любит?
- Когда его будят поцелуем в ушко.
- Ой, - испугалась Катя. - Ты его вообще часто в ушко целовал?
- Ни разу, - твердо ответил Сергей. - Даже когда мы в студенчестве спали на одной постели. Впрочем, на той же постели спали еще две девушки, но это мы были молодые, горячие и беспостельные.
- Все это очень мило, - сказала Катя, - но я так и не поняла, кто должен его целовать в ушко.
- Обойдется, - твердо сказал Сергей, повернулся назад и нежным голосом прогугукал:
- Просыпон. Просыпон. Игоречек, просыпон.
- Я тебе сейчас дам просыпон, - пробормотал Игорь, не открывая глаз. - Что за дела вообще? Спи давай.
- Ну Игги, ну проснись, - заканючил Сергей.
- Кирик, - пробормотал Игорь, - а ты куда смотришь? Меня тут будят злые люди. Надо с ними что-то сделать.
- Аф, аф, - смешно пролаяла Кира, также не открывая глаз.
Тут Сергей решил прибегнуть к радикальному средству и коротко бибикнул гудком машины.
Игорь мгновенно раскрыл глаза. Взгляд его был тяжел и не предвещал ничего хорошего ни Сергею, ни гудку, ни автомобилю, ни всему живому в радиусе километра вокруг.
- Игорь, это я попросила, - быстро сказала Катя. - Серега тебя будить не хотел.
