Подруги громко обсуждали друг друга. Но при этом каждая уже знала, все где-то решено за них. И очень скоро они вместе с Вероникой отправятся на поиски ее драгоценного, терпящего страшную нужду и лишения Валика. Жребий брошен. И теперь остается обсудить только детали.
Впрочем, на обсуждение деталей ушло как раз не так много времени. И уже на следующий день первым же рейсом все три девушки вылетели в Италию. Впереди их ждала встреча с жарким солнцем и синим морем. И уже одно это будоражило кровь всем троим.
– У нас снова новое приключение! – шептала на ухо Кире Леся. – Представляешь?
– Угу!
Кира чувствовала себя неважно. Ее мутило в самолете. К тому же она не то чтобы не любила, но скорее все-таки побаивалась летать. Ничего восхитительного в том моменте, когда шасси самолета отрываются от земли, она не находила. Человек создан для того, чтобы ходить по земле! Ну, в крайнем случае можно немножко поплавать. Не слишком далеко от берега, разумеется. А если далеко, то при надежном спасательном оборудовании. А вот летать в таком опасном отрыве от земной поверхности – это противоестественно и потому очень опасно.
Перед полетом Кира основательно приложилась к своему излюбленному напитку – коньяку. Поэтому на борт самолета вступила в относительно храбром настроении. Но оно немедленно улетучилось, стоило самолету подняться в воздух.
– Жуть какая! – шептала Кира, вцепляясь пальцами в кресло. – Неужели нельзя было поехать поездом?
– Куда? До Италии?
– Ну, на машине!
– Там человеку каждый день то палец, то ухо отрезают, а ты тут летать боишься! – укорила ее Леся. – Посмотри на Веронику! Вот с кого надо брать пример!
Кира покосилась в сторону их новой подруги и вздохнула. Вероника подошла к поискам пропавшего жениха со всей ответственностью. Она была экипирована в плотную куртку армейского образца, немаркие джинсы и черную водолазку. Свои светлые волосы она стянула на затылке в простой хвост. И в довершение образа бойца напялила на ноги откуда-то раздобытые грубые военные ботинки.
– Ну, ты даешь! Боты-то откуда такие?
– Отец с работы принес. Он у меня прапорщик. Частенько что-нибудь такое притаскивает.
– Хорошие ботиночки.
– Главное, что прочные!
Вероника сверкнула в их сторону глазами и сказала:
– Зря вы хихикаете надо мной. Калабрия – местность малонаселенная. Никакого сходства с богатой северной частью страны.
– Скажи еще, что там и дорог нету!
– Дороги есть. Но, помимо дорог, есть и самые настоящие леса.
– Вот и скажи, зачем туда понесло твоего Валика?
– У меня есть одна мысль на этот счет.
– Какая?
Но Вероника замолчала. И, несмотря на все старания подруг, так и не пожелала открыть рта. В конце концов Кира на нее даже рассердилась:
– Не очень-то приятно видеть, что ты нам не доверяешь!
– Да! Мы были уверены, что ты о нас лучшего мнения!
– Девчонки! – вскинулась Вероника. – Ну поймите вы! Это не моя тайна! Валик мне не простит, если я вам все выболтаю!
Скажите, какая принципиальная! А то, что они летят с ней за тридевять земель в черт знает какую глушь на поиски ее несравненного Валика, по собственной дурости влипшего в историю, это уже в счет не идет?
Кира так и сказала Веронике. Ну, или примерно так. И Вероника наконец устыдилась. Взяв с подруг честное-пречестное слово, что они будут молчать, выложила им, что незадолго до того, как Валик отправился в свое последнее путешествие, к нему пришел очень странный гость.
Она так прямо и сказала подругам:
– Очень, очень странный и даже подозрительный тип!
Вообще-то не любопытная по своей природе Вероника едва не упала, когда увидела этого господина.
– Рост где-то под два метра. Огромный, тощий, а ходит в длинном черном пальто. И в такой же черной шляпе.
– А усы?
– Усов у него я не заметила. Зато борода была… Почти до пупа.
Этот странный гость так и не пожелал раздеться, несмотря на все просьбы Вероники, которая только что намыла полы в квартире у Валика и очень этим достижением гордилась. Ведь несмотря на свое богатство, в реальной жизни Валик привык довольствоваться малым. Питался он скромно, преимущественно растительными и молочными продуктами. Если ел мясо, то только парное и с рынка. Колбасы, сосиски и прочие деликатесы он не признавал, утверждая, что от них больше вреда, нежели пользы.
