— Ты уже можешь сесть на коня?
— Если посадишь. Но я тебе вот о чем хочу сказать: нам вместе на пасеку приезжать нельзя. Сначала я один.
— Почему?
— Ты была на озере. Ты ведь не только поила лошадей. Ты ждала Чокею.
— Ее там нет.
— Стало быть, таянцы заперли ее. Они, наверное, обшарили окрестности и узнали, что Чокея не одна. И я не знаю, как нас встретят на пасеке.
— Я должна остаться здесь?
— Нет, в лесу перед пасекой. Я сначала расскажу о тебе отцу. Он съездит в Тай и привезет Чокею. А после мы встретим тебя. Так будет лучше.
— Пожалуй.
... Дорога была широкая, и кони шли рядом. Хети рассказывал о жизни на пасеке, вспоминал о том, как Лота учила его говорить на языке амазонок. Мелета жадно впитывала каждое его слово, многого она не понимала, и это беспокоило ее... Поляна оказалась совсем маленькой, от нее по склону к долине спускался лиственный лес и кустарники. А внизу, совсем рукой подать, стояли три ветхих строения, огороженных плетнем, и десятка два пчелиных колод.
Хети простился с Мелетой, подобрал палку и, опираясь на нее, пошел вниз. Мелета привязала лошадей и улеглась на траву в тени дерева. У нее не выходил из головы разговор с Хети. Она только сейчас начала понимать, что скоро вступит в жизнь совсем иную, противную той, в которой она жила до сих пор.
... Были упреки, были ахи и охи. Все это Хети предполагал. Он надеялся на шкуру барса. За нее, думал он, простят все. И не ошибся. Отец, побранив немного сына, в конце концов и похвалил его. Он сам был охотником и понимал, что значит придти с охоты со шкурой барса на плечах. Лота принялась готовить обед, она тоже была рада, что Хети вернулся живой и все тревоги кончились.
— Шкуру надо растянуть и высушить, — сказал Хети. — Отец, помоги мне, — и вышел на двор.
Укрепляя шкуру на растяжках, Хети тихо сказал Ликопу:
— Я встретил Мелету, отец.
— Какую Мелету?
— Сестру.
Ликоп смотрел на сына удивленными глазами и не понимал. Он совсем забыл это имя.
— Какую сестру?
— Дочь Лоты. Твою дочь.
— О, боги! Где же она?
Хети взглядом указал вверх, в сторону поляны.
— Я боялся... В селении уже знают об этом.
— Ты прав, сын мой. Но что же делать?
— Заложи повозку и поезжай в селение. Там найди подругу Мелеты. Я боюсь, не убили ли ее таянцы. Думаю, что нет. Привези ее сюда. Мужчин успокой. Скажи им...
— Понимаю, — Ликоп вывел гнедую кобылу и стал впрягать ее в двуколку.
— Ты куда собрался, Ликоп? —спросила вышедшая во двор Лота.
— Он поедет в селение, мама.
— Зачем?!
— Я в горах встретил Арама. Он сказал мне, что таянцы задержали женщину. Будто бы она из Фермоскиры.
— Это Мелета! —воскликнула Лота, схватилась за грудь и прислонилась к косяку двери. — Это она!
— Нет, мама. Женщина пожилая. Таянцы только думают, что она из Фермоскиры.
— О, боги! Я поеду с тобой, Ликоп!
— Не выдумывай. Ты снова поссоришься с мужчинами.
— Да и как оставишь меня? — заметил Хети. — Мне нужно перевязать раны.
— Ну, хорошо, хорошо. Только не медли, Ликоп. Только скорее.
Пока Хети обедал, Лота суетилась, ходила из угла в угол. Она была вся в тревоге. «Если сюда послана амазонка — значит, с дочерью что?то случилось», — твердила Лота.
Чтобы отвлечь ее от тревожных мыслей, Хети попросил сделать перевязку. О его ранах забыли, а они и в самом, деле стали мучительно болеть.
Лота посадила Хети на скамью и начала разматывать повязку. Вдруг она остановилась и сказала жалобно:
— Хети, посмотри мне в глаза. Ты меня обманываешь?
— Что ты, мама...
— Кто тебе перевязал голову?
— Я уже рассказывал: Арам. Он нашел меня раненого...
— Ты неправду говоришь, Хети. Тебя перевязала амазонка. Только они делают такие повязки, да и ткань... Эта ткань из Фермоскиры. Скажи мне правду, Хети!
— Откуда я знаю, где Арам взял эту ткань. Может, отнял у той, что задержана (в селе.
— Нет, я тебе не верю! Скажи, ты видел женщину? Это она перевязала твои раны?
— Ну, она.
— Ты говорил с ней?
— Говорил.
— Что?нибудь с Мелетой?
— Да жива твоя Мелета.
— Она тебе так сказала? Как зовут ее? Расскажи все подробно. Только правду!
— У меня болит голова, мама. Я не могу говорить. Перевяжи раны, и я лягу. А ты успокойся. Дочь твоя жива и, может, приедет сюда. Разве тебе этого недостаточно?
